Он заранее знал, что разговор зайдет о нотах. Все хотели ноты. А нот не было. Сам Винер освоил гитару и другие инструменты самоучкой.
В это время мрачная личность сунула паяльник в банку из под кофе, выплюнул изо рта провод и сказал:
— Готово, Винер! Семьсот ватт.
Все оживились и потянулись к новому динамику. Винер отложил с колена гитару и подошел к другой, самодельной, подключенной к усилителю.
Помедлив, он плавно сбежал медиатором вниз по струнам. Столовая наполнилась мощной силы гитарным перебором. Звук выкатился через открытую дверь и разлился по пустым школьным коридорам.
Все зачарованно вслушивались в умолкающее эхо.
— Кайф, — выдохнул Капа.
— Сила! — одобрил ударник.
Даже то, что усилитель сильно искажал, а в конце возбудился и пронзительно засвистел, не могло испортить впечатления.
На скулах Винера заиграли желваки. Семьсот ватт! Это в самом деле сильно. Это серьезный шаг к настоящей группе, о которой страстно и упорно мечтал Винер. Было трудно, очень трудно! Не было денег на то, чтобы купить нормальные инструменты. Не было подготовленных музыкантов. Но Винер чувствовал, что не это было главное…
Нужен был соратник!.. Человек, который бы чувствовал музыку, как он, который бы жил роком… И все готов был бы отдать за достижение цели… Нужен был единомышленник. Потом они сочлись бы славой…
— Хорошо, Маккартни не можешь, — опять обратился он к Мите. — А что можешь?
— Ну… Чему учили. — Митя задумался. — Шуман, Лядов… Полонез Огинского… Но по нотам я могу разобрать то, что нужно.
Митя оглянулся и указал глазами на школьное пианино, стоявшее на сцене возле стены.
— Ясно, — мрачно сказал Винер. — Полонез Огинского… А остальное можешь разобрать… А знаешь, рок — это, прежде всего, кайф.
— Я слышал, — сказал Митя.
Они испытующе посмотрели друг на друга. И все поняли.
В глазах Винера Митя прочитал страсть, и озлобленность на музыкальную науку, которой его не позаботились обучить родители и которую он теперь по верхам постигает сам, и гордость, и волю, и упрямое желание несмотря ни на что добиться успеха, и враждебность ко всем, кто усомнится в его победе…
А в митиных глазах Винер прочитал недоумение и недоверие к его, Винера, самодеятельному уровню: и к значкам вместо нот, и к самодельным гитарам, и к искажающим усилителям. Митька в кинематографической жизни работал с разными оркестрами и группами; одни из них были хорошими, другие не очень; некоторых почти в глаза называли халтурщиками — но это всегда были высокопрофессиональные музыканты. И Митя не мог побороть в себе невольное снисхождение профессионала к любителю.