Мы прослушали еще три записи, и в каждой из них пациент 2124 превосходил ожидания доктора Тарроу. Её последняя фаза нулевой активности — чем бы это ни было — продолжалась тридцать две минуты. Доктор почти визжала от возбуждения.
На шестой записи, однако, голос доктора ломался и дрожал. Трев и я посмотрели друг на друга. Что-то изменилось.
— Пациент 2124 стал неконтролируем. Защищающийся. Упрямый. Мятежный. Я волнуюсь, что у Ангельской Сыворотки есть срок действия. Я вижу, что она быстро дегенерирует, её тело излечивается, а разум — нет.
На последнем ролике доктор Тарроу едва сдерживала рыдания.
— Во время сегодняшнего испытания пациент 2124 украла пистолет у агента Рикера и выстрелила себе в голову.
Помехи заполнили остальное время записи. Это была последняя.
— Черт возьми, — сказал я. Если пациент 2124 была мертва, это значило что Элизабет не могла ей быть. Но почему Элизабет упоминалась в записях? Согласно моему делу, я появился здесь в октябре. Это значит, что в августе она была в лаборатории.
— Мы должны выяснить, что такое Ангельская Сыворотка, — сказал Трев.
— Точно.
И, что более важно, я должен был выяснить, кто была та девушка из воспоминаний, независимо от того, была это Элизабет или нет.
Мы разговаривали с Анной и Сэмом по громкой связи. Мы уже рассказали им, что мы нашли в лаборатории, а Ана нашла нрвую информацию в моем деле.
— Цель Э, — сказала Анна. — должна была быть убита путем обезглавливания, тело должно быть сожжено впоследствии.
Я упал на кровать в номере Трева. Трев сидел на кушетке рядом с телефоном. У меня все еще была пульсирующая головная боль после воспоминария. Чем более яркими они были, тем сильнее были последствия.
— Зачем заходить так далеко? — сказал Трев. — Подразделепие жестоко, но обезглавливать кого-то это слишком даже для них.
— Обычно обезглавливают вампиров, — сказал я, прикрыв глаза руками. Свет был чертовски ярким.
— О чем ты вообще говоришь? — сказал Трев.
— Подумай об этом, — я сел. — Зачем бы ты кого-то обезглавил? И потом сжег?
— Чтобы удостовериться, что он мертв, — сказал Сэм.
Я кивнул в сторону Трева.
— Что там говорила доктор в записях? Фаза нулевой активности?
Лицо Трева стало таким же белым, как простыни подо мной.
— Дерьмо, — пробормотал он и стал ходить по комнате.
— Объясни нам, — сказала Анна.
— Я думаю, они постоянно убивали Пациента 2124, — сказал я. — Фаза нулевой активности — это другое название для смерти, и потом они оживляли её. И она была мертва с каждым разом все дольше. Сколько продолжался эксперимент в последний раз?