— Только не надо на них покупать мне чулки, — сказала Миранда, ее давно не отпускала досада оттого, как бабушка распорядилась деньгами, подаренными Миранде на Рождество. — У меня уже столько чулок, за целый год не сносить.
— Мне хочется купить скаковую лошадь, — сказала Мария, — но ведь этого не хватит. — Она приуныла, не так уж велико это богатство. Сказала капризно: — Что особенного можно купить на сто долларов?
— Ровно ничего, — сказал отец, — Сто долларов просто деньги, которые кладут на текущий счет.
И Марии с Мирандой стало нелюбопытно. Ну было дело, выиграли они по сто долларов на скачках. Это уже далекое прошлое. Они принялись болтать о другом.
Послушница выглянула из-за решетки и, потянув длинный шнур, отворила им дверь; Мария с Мирандой молча вступили в хорошо знакомый мир натертых до блеска голых полов и здоровой пресной пищи, умыванья холодной водой и обязательных молитв в назначенные часы; в мир бедности, целомудрия и смирения, раннего укладыванья в постель и раннего вставания, строгих мелочных правил и мелких сплетен. На лицах девочек выразилась покорность судьбе, они подставили отцу щеки для поцелуя.
— Будьте умницами, — сказал он странно серьезно, даже как-то беспомощно, так он всегда с ними прощался. — Да смотрите пишите своему папочке славные длинные письма.
Он быстро крепко обнял их — одну, потом другую. И ушел, и послушница затворила за ним дверь.
Мария и Миранда поднялись в спальню: надо вымыть перед ужином лицо и руки и пригладить волосы. Миранда порядком проголодалась.
— Мы так ничего и не ели, — проворчала она. — Хоть бы шоколадку с орехами погрызть. Бессовестные. Хоть бы дали по двадцать пять центов, купить чего-нибудь.
— Ни крошки не ели, — подтвердила Мария. — И хоть бы десять центов получили.
Она налила в таз холодной воды и закатала рукава.
Вошла еще девочка, примерно ее ровесница, и направилась к умывальнику возле другой кровати.
— Где вы были? — спросила она сестер. — Весело провели время?
— Ездили с отцом на скачки, — ответила Мария, намыливая руки.
— Лошадь нашего дяди пришла первой, — сказала Миранда.
— Да ну, — неопределенно отозвалась та девочка. — Наверно, это было замечательно.
Мария взглянула на сестру, Миранда тоже закатывала рукава. Она старалась почувствовать себя мученицей, но ничего не получилось.
— Заточены еще на неделю, — сказала она, и глаза ее весело блеснули над краем полотенца.