И вот Алексей под предлогом необходимости проведения дополнительно осмотра (Москва все равно потребует!) в сопровождении понятых и прапорщика Тишко, в ведении которого находился склад, снова на Территории. Понятые перекладывали с места на место ящики с оружием, а Тишко с Нертовым по ведомостям сверяли номера автоматов и винтовок.
Пока шло следствие, Тишко был временно отстранен от несения службы, а формально находился на обследовании в связи с нервной перегрузкой. Видимо, ему придется уходить в другую часть, хотя прокурор уже намекнул Алексею, что дело в отношении Тишко придется прекращать — необходимая оборона и только.
— А с вами, товарищ старший лейтенант, мы еще разберемся: кто дал право лезть под пули? Мы нужны Родине живыми. Ваша задача не подонков ловить, а следы фиксировать. Военные сами должны были захват организовывать…
— Да я же… Он ведь мог начать стрелять, — Алексей безуспешно пытался возразить, хотя понимал, что если уж шеф сел на своего любимого конька («Мы нужны живыми», а по сути: «Ты, дурак, пулю получишь — мне отвечать»), его никакими силами с этого пути не свернуть.
— Идите. Сейчас выполняйте свои обязанности. Читайте кодекс. Проведете баллистическую экспертизу по этому прапорщику отдельно. И побыстрее — мне уже рассказали, как все было. Чистая необходимая оборона. По этому эпизоду вынести постановление о прекращении дела за отсутствием состава и все силы — на Керимбаева…
Все силы на Керимбаева. Легко сказать. Может, формально Тишко и был прав, но ведь можно было взять Керимбаева живым. Можно.
Когда открывали последний ящик со снайперскими винтовками, Тишко выдохнул:
— Ну, вроде, все в порядке. Зря вы не поверили ревизии. Керимбаев, конечно, сволочь, но вряд ли он успел залезть в склад.
— Диктуйте номера, — Алексей злился на себя за глупую затею с повторным осмотром и жалел потерянное время, которое можно было бы потратить на очередной допрос.
— 22–18.
— Отметил.
— 22–19.
— Отметил.
— 22–20.
— Есть.
— 22–21.
— Следующий.
— Все. Тишко выпрямился. Была последняя.
— А номер 22–22 пропустили? — Алексей посмотрел на Тишко и заметил, как тот переменился в лице, — где номер четыре двойки?..
Хотя все ящики переставили уже раза по три — снайперской винтовки № 2222 в помещении склада не оказалось…
Нертов, составил протокол, прилепил поверх печати Тишко еще свою, прокурорскую, на двери склада, посадил прапорщика в УАЗик (придется повторно допрашивать) и поехал докладываться по ЗАС прокурору: придется вешать на часть еще одну «палку».
* * *
Теперь поведение Керимбаева при желании объяснить было можно: Утащил солдат с дуру винтовку куда-нибудь в ближайшие кусты, чтобы впоследствии попытаться продать. Разводящий при смене постов мог заметить срыв печати и пообещать разобраться. Или, еще проще, от самого же Керимбаева узнал о краже и, надеясь на скорый дембель, потребовал, чтобы тот вернул оружие. А может, просто решил сам подзаработать, лишив таким образом товарища дополнительных денег — во всяком случае возникла ссора и Керимбаев разрядил свой автомат.