Директор счел педагогический монолог законченным и попытался подняться. Новый пинок доказал ему, что он ошибся.
— Погоди. Последний вопрос. Какие были комиссионные?
— Пять тысяч… Да, да, не вру… Честное слово, не вру!
— Верю, — после паузы, которая показалась директору очень долгой, сказал Стас. — Сейчас мне их отдашь. Не рыпайся, не вертись. Я сам их отвезу Партнеру. Согласен? Вот теперь, вставай. Умойся, отряхнись. Когда вернешь деньги, будет тебе небольшая работа. Мы тут шашлычок привезли, уже замаринованный. Ты сам разожжешь мангал, сделаешь угли, короче, приготовишь все, как надо. И никого для этой работы не позовешь. Таких козлов как ты, можно только физическим трудом перевоспитывать, правильно товарищ Макаренко говорил. И еще физическими упражнениями.
* * *
По такой железной дороге Том не ездил ни разу в жизни. Это было полноценное полотно, за которым никто давным-давно не ухаживал. Машинист, наверное, ошибся: этими путями пользовались не два раза в месяц, а два раза в год. Местами рельс не было видно из-за бурьяна. Машинист успокаивал: от населенных пунктов далеко, поэтому пути разбирать некому. Однако он не без опаски поглядывал на гранатомет, опасаясь какого-нибудь происшествия и непроизвольного взрыва.
Уже была вторая половина дня. По расчетам Тома, они выехали из Волосовского района и приближались к Кенгиссепскому. На душе было слегка тоскливо. По большому счету, он на одну ночь заглянул в родной город и почти ничего не сделал. Кроме исполнения школьной мечты. Если, конечно, признать, что в школе он мечтал не признаться Лене в любви, а банально с ней переспать. Может, даже, не понимал о чем мечтал. Просто, оказаться близко к ней. Вот и сблизился, сам того не ожидая. Даже непонятно, хочется еще или нет.
Что же касается маленьких проблем, то он наконец-то вспомнил вчерашнее ночное происшествие, точнее его завершающий эпизод. Когда он ленивым жестом освободил свою плоть от уже ненужной резинки и куда-то ее зашвырнул, в надежде поднять утром. Так и не поднял.
Почему-то именно сейчас, трясясь в кабине старого малосильного тепловоза, Том думал только о не найденном презервативе. Вот так и попрощался со школьной мечтой. Ни одного последнего слова, разве маленький повод вспомнить о ночном визите, когда утром наткнется на него, убирая квартиру.
Впрочем наткнется ли?.. Не то, чтобы в голову лезли разные суеверия, просто казалось: если ты с самого начала пытаешься предсказать, как будет, случится самый худший вариант. Маленькая штучка так и останется не найденной. Так и заваляется в уголке, обойденная шваброй. А потом ее обнаружит муж. Такие истории выглядят очень смешными только в кино. А в реальной жизни всем будет плохо, ему же в первую очередь, потому что он виноват во всем. Том, многолетний тайный Ленкин воздыхатель, оставивший в ее квартире использованный кондом.