Коридор, по которому мы шли, раздался в стороны, открывая закопченное многочисленными взрывами пустое пространство, куда кроме него сходились также еще шесть или семь туннелей. Судя по остаткам грунта по углам, раньше серую и мертвую поверхность тут облагораживали газоном. Сердцем же данной транспортной развязки, очевидно, являлось то, что пряталось за перегораживающими дальнейший проход неимоверно толстыми металлическими створками радикально-черного цвета. Штурмующие выбили в дверях госпиталя топорщащиеся рваными краями кратеры, центральный и самый большой из которых достигал трех с половиной метров в глубину. Однако, чтобы пробиться внутрь, этого оказалось мало. Не знаю, как скорлупа защищала местный реактор, но если она была тоньше, то удивлюсь не сильно.
– Не подходите, – тронула меня за руку Матильда. – Доктор обещал прорастить две-три ловушки перед входом. Чтобы их дезактивировали, сначала надо быть идентифицированным. Так, где же это? Он ведь показывал мне…
Женщина отошла в дальний угол отсека, где еще сохранялись остатки газона, а потом принялась плеваться на пожухшую зелень. Не успел я подумать, что для нервов пожилой леди пережитое стало слишком большим испытанием и она свихнулась, как нагромождение черного металла дрогнуло. А потом с душераздирающим скрежетом створки разошлись примерно на двадцать сантиметров. Но за ними не было видно абсолютно ничего, внутри госпиталя царил непроглядный мрак. Причем даже для магического зрения. Однако нос доносил ароматы множества скученных и немытых человеческих тел, а уши улавливали отголоски встревоженных голосов и чьи-то стоны.
– Матильда, это нормально? – уточнил я, нервно комкая в ладонях огненный шарик. За неимением гранат он почти всегда врывался первым в то помещение, которое приходилось штурмовать. Травка, которую столь своеобразным образом окропила пожилая женщина, слегка зашевелилась при полном отсутствии ветра. Самостоятельно двигающиеся растения с недавних пор вызывали у меня ассоциацию исключительно с угрозой самому стать удобрением для слишком умных и злобных кустиков. – А то выглядит как-то… Подозрительно.
– Ну, я же говорила, доктор бывший военный. Он слегка параноик и все подряд заставил системами обороны и биоидентификации, которые разработали на основе технологий флоринитов, – отмахнулась женщина, бестрепетно проталкивая коляску впереди себя в непроницаемый для взгляда мрак. – Мистер Сайлз! Как хорошо, что вы уже тут! Пожалуйста, посмотрите Вирита!
Громкий плач, раздавшийся тут же, лучше всего остального доказывал хорошее состояние младенца. Больной ребенок так громко и долго не будет орать, если врач своими прикосновениями его случайно разбудил.