– Выпроваживаешь?! – Маша вызывающе вздернула нос и бухнула чайной чашкой о стол. – Я что, чужая?! Как будто я ничего подсказать не могу, посоветовать! Между прочим, я разбираюсь не хуже…
– Кыш отсюда! – прервал Сергар, добавив в голосу побольше металла. – Мы о чем с тобой договорились?
И тут же, мягче:
– Иди, Машуль… купи бутылку сухого красного, для здоровья полезно. И на закуску чего-нибудь. Ты пьешь сухое, Игорь?
– Лучше чего-нибудь покрепче, – бесстрастно сказал участковый, наблюдая за тем, как Маша, виляя аккуратным задом, шагает к двери. – М-да… Деньги завелись? Интересно. Секретарь, деньги, даже охранник у двери! Рожа у постового чего такая довольная, масляная? Тоже на тебя работает?
– На меня, – кивнул Сергар и слегка вздохнул. – Не в этом дело… Маш, иди, что ли! Ну что ты время тянешь! Надо будет – я тебе сам все расскажу!
Маша фыркнула, хлопнула дверью, выходя из палаты, и Игорь снова покачал головой.
– Глазам не могу поверить! Вроде только вчера я тащил тебя на руках, спасая от разъяренной толпы, а теперь у тебя секретарша-полюбовница, палата, больше похожая на номер в гостинице, деньги, вкусная еда, даже вино! И это в больнице, под охраной! И как это ты все сумел обстряпать?! И как у тебя вдруг проявились лечебные способности?!
– Бабка Надя, видать, передала, – соврал Сергар. – Теперь я лечу людей. И кстати, кое в чем даже лучше ее самой. Ну… я так думаю, что лучше. Что касается палаты, денег… это все Маша. Я бы сам не смог. Она организовала, и с деньгами тоже Маша управляется. Я денег не беру. Люди дают, сколько могут, а если не могут – лечу и так. Маша откуда-то знает, что за люди обращаются, сколько у них денег, и можно запросить, чтобы не разорить, чтобы не накладно было.
– Да что тут секретного? – усмехнулся Игорь. – Городишко что та лужа – в одном конце булькнули, а брызги по всей округе! Тут все друг друга знают, здесь приезжих-то почти и нет, а если есть – это к родне приехали, все равно знают. Разузнать о материальном положении не составляет никакого труда. С этим все ясно. Интересно, а сколько Маша себе берет? Не задумывался?
– Берет, наверное, – Сергар-Олег равнодушно пожал плечами. – Я даже не спрашивал сколько. А зачем? Как я ее прослежу, если она мне солжет? Так зачем тогда ставить ее и себя в неудобное положение? У меня в жизни и так слишком много неудобных положений, чтобы заморачиваться еще одним. Матери она денег отнесла, мать мне звонила. Да, звонила! У меня теперь и телефон есть – хороший. И даже телевизор со спутниковой антенной. Матери, кстати, поставили? Не видел тарелки?