— Разнообразные у тебя вкусы, орел-скаут. Сам всему пытаешься научиться, верно? Похоже, обучение — это твой механизм преодоления, который помогает отвлечься и забыть.
— Что, по-твоему, я старался забыть, всезнайка? Не важно, забудь, что я спрашивал.
— Сладкий чай с лаврушкой! Если бы я знала. Что бы это ни было, Мегги говорит, ты должен это вспомнить.
— Ненавижу, когда ты так делаешь.
— Как? Я всего лишь пытаюсь собрать мозаику, а ты прячешь кусочки от нас обоих. Ты же знаешь: ты можешь сказать мне, что тебя беспокоит. Может быть, у меня было видение, из-за которого я сюда приехала, только потому, что я должна тебе помочь.
Когда они спустились и оказались в комнате смотрителя, у Дестини возникло настойчивое желание зайти в чулан под лестницей. Так она и сделала. Найдя там пару старых кожаных чемоданов, она вытащила их и отнесла в гостиную. Морган пошел за ней.
Положив чемоданы на пол, Дестини открыла их.
— Какие потрясающие вещи из прошлого!
— С чего ты взяла, что именно ты должна мне помочь, — спросил Морган, явно зациклившись, — если, конечно, допустить, что плоды твоего воображения не выдумка?
— Даже не знаю, — огрызнулась Дестини, вытаскивая потрясающее дневное платье из белого льна. — Может быть, с того, что я единственная, кто видит Мегги и может с ней поговорить? И еще с Баффи и Горацием. А ты не можешь.
— Это принадлежало Иде, моей жене. — Рядом с Дестини возник Гораций. — Она сама скроила и сшила платье, сплела кружева и добавила вышивку. А во втором чемодане мои вещи.
— Круто, — отозвалась она.
— Что? — спросил Морган.
— Ничего. Я разговаривала с Горацием. Ну же, Морган, признавайся, почему ты ездил сюда так много лет?
— Ты же у нас со сверхъестественными способностями, ты мне и скажи.
— Ха! Так не пойдет. К тому же, мне кажется, что у тебя тоже есть сверхъестественные способности.
Морган не только не рассмеялся, но еще и помрачнел, явно не радуясь ее подозрениям. Господи, как же тяжело заставить его улыбнуться! Дестини начинала думать, что идея затащить его в постель все-таки отразится на ее карме не лучшим образом. Тогда почему, елки-палки, она так сильно его хочет?
Словно узнав, о чем она думает, Морган подхватил ее, покрутился с ней вокруг себя и сказал:
— Сверхъерунда какая-то.
Гораций исчез так же незаметно, как и появился.
— Ничего подобного, — возразила Дестини.
— Ну, давай, порази меня, — ехидно проговорил Морган.
— Ладно. Я чувствую связь между тобой и сутаной. Надень ее, а я тебя нарисую. Ты вполне закоснелый, чтобы оказаться священником.
Он отпустил ее, будто обжегся.