– Дункан же не начал снова…
Его смех в корне пресек мои зарождающиеся подозрения.
– Нет. Дункан довольствуется коровами из Лорна. Может, за ними дольше ходить, но так надежнее.
– Зачем же тогда им понадобилось приезжать в Гленко? Что им нужно?
– Это был Дэвид Кэмпбелл со своими людьми, младший брат Марион. Граф Бредалбэйн умер. Старый лис все-таки зачах.
Он усмехнулся. Кого-кого, а Бредалбэйна в их долине никто оплакивать не станет… Отряд солдат Короны прибыл в Финлариг вскоре после того, как восстание закончилось. Им было приказано арестовать старого графа. Бредалбэйн, будучи на смертном одре, бесцеремонно выставил их из замка. Его оставили в покое: восьмидесятилетний умирающий старик не представлял больше угрозы для Ганноверской династии.
– Дэвид привез для Марион письмо. Гленлайон уезжает в изгнание.
– Господи! – охнула я.
Хрупкая иллюзия мира и покоя вернулась в Хайленд. Когда Претендент уплыл во Францию, армия его рассеялась. Солдаты вернулись в родные места после четырехмесячной кампании. Патрик с Сарой уединились в своем маленьком поместье. Мой брат по-прежнему вел дела графа Маришаля, который укрылся в своих владениях, как и многие другие высокородные якобиты, которые не стали искать спасения от репрессий в Швеции или Франции.
В Лондоне устроили две казни в конце февраля. Многочисленных пленников вывезли на Антильские острова. Было конфисковано множество поместий и титулов. Временами, узнав о приближении королевских гвардейцев, люди бросали все и бежали в горы. Ужас перед репрессиями и воспоминания о зверствах прошлых лет заставлял нас жить в постоянном страхе и опасаться, что наши дома вот-вот сожгут, урожай вытопчут, а стада уведут.
Однако на этот раз последствия восстания оказались не столь ужасными для простого люда. Нас заставили сдать оружие коменданту Форт-Уильяма. Но успех у этой акции был весьма обманчивый: как обычно, хайлендеры сдали самые старые и ржавые мечи, клейморы и ножи, а новые приберегли… для следующего раза. Каждый хайлендер жил, держа свое сердце в одной руке, а свой кинжал – в другой. По-другому было нельзя. Вопрос выживания…
– Лиам, что с нами будет?
– Ничего.
Я немного подумала, перебирая пальцами его густые волосы.
– А Джон Макиайн? Ему тоже придется уехать?
Лиам открыл глаза и вопросительно посмотрел на меня.
– Джону? – Подумав немного, он закусил губу, а потом сказал: – Нет.
Уверенность в его голосе меня успокоила.
Лиам поймал прядку моих волос, снова вырвавшуюся на волю, и потянул, заставляя меня наклониться, чтобы меня поцеловать.
– Сам Джон в восстании не участвовал. И вообще, думаю, наш клан не представляет для них особой… особого интереса.