* * *
Наемные и частные экипажи непрерывно подъезжали и отъезжали от гостиницы. Пассажиры, постояльцы и слуги шумно и суетливо расхаживали по холлу. Кто-то все время кого-то звал, вместо того чтобы подойти поближе и поговорить. Весь этот веселый шум для Эйдана всегда был связан с Англией, он с тоской вспоминал о нем, находясь вдали от родных берегов.
Он обедал в столовой со своей женой. Окружавший их шум и гам позволял разговаривать без опасения быть подслушанными, но этого Эйдану было недостаточно. Они вели себя с вежливостью незнакомых людей. Их можно было бы принять за незнакомых, если особо не приглядываться. Он думал, что любому постороннему человеку, как и ему самому, взглянув на раскрасневшиеся щеки его жены, ее припухшие губы и его отяжелевшие веки, станет ясно, что они только что встали с постели после бурно проведенной ночи.
Он до сих пор не мог поверить в случившееся: в то, что они оба этого хотели.
– Как дети отнеслись к вашему отъезду? – спросил он. – Вы не побоялись их оставить?
– Не боялась, нет, – ответила она. – Мне не хотелось, это так. Я предполагала, что пробуду здесь несколько недель. Но с ними все в порядке, и о них хорошо заботятся. Не думаю, что они чувствуют себя беззащитными, как в прошлый раз. Тетушка так суетится вокруг них, она учит Бекки вязать. А няня и Тельма очень добры к ним. Их часто навещает преподобный Паддл, который завоевал их любовь.
Эйдана странным образом трогала привязанность Евы к маленьким сиротам, хотя они не имели к ней никакого отношения. Только когда они поженились, он понял, что дети были главным в ее жизни, и, если бы не они, она могла бы отнестись к его предложению по-иному.
– А ваша тетя здорова? – спросил он.
– Да, спасибо. Она пришла в восторг от моего решения поехать в Лондон. – Ева рассмеялась. – Ее даже не смутил герцог, который, когда я ее представила, все время смотрел на нее в лорнет, слушая ее валлийский говор.
– Почему же вы все-таки решили приехать? – снова спросил он. – Я знаю, Бьюкасл умеет быть очень убедительным, но я не считаю вас слабовольной.
Ева повертела ложку в руках.
– Он убедил меня, что вас осудят в обществе, если я не приеду.
– Мне наплевать на общество! – заметил Эйдаи.
– О нет. – Ева нахмурила брови. – Я поняла, что вы всегда поступаете так, как считаете правильным, даже если приходится чем-то жертвовать. Доказательство этому – наш брак. Долг для вас, мне кажется, важнее всего. Если в свете не правильно истолкуют то, что мы живем отдельно, и подумают, что вы вынуждены были жениться, а теперь стыдитесь меня и поэтому бессердечно держите меня в деревне, как в заточении, вас будут считать бесчестным человеком. Такие сплетни будут вам неприятны, хотя вы знаете, что в них нет и капли правды.