Квентин так и не привык до сих пор к большим количествам алкоголя — чем больше он пил, тем хуже вникал в детали дьявольски сложного вельтерса. Правила вроде бы предусматривали трансмутацию материала квадратов и даже перемену их мест. К очередному выходу на поле игроки так нализались, что Дженет снисходительно указывала им, где они должны стать.
Солнце понемногу опускалось, но траве протянулись тени, небо из голубого стало аквамариновым. Воздух обволакивал, как теплая ванна. Джош спал на квадрате, который должен был защищать, прихватив ряд соседних. Элиот излагал свое мнение о Дженет, она притворялась сердитой. Элис, сняв туфли, погрузила ноги во временно свободный водный квадрат. Голоса уплывали в густую листву. Вина почти не осталось, пустые бутылки болтались в ведерках, в талом льду утонула оса.
Все делали вид, что помирают со скуки, а может, и впрямь помирали — все, кроме Квентина. Он был счастлив, так счастлив, что дух захватывало, но инстинктивно это скрывал. Случай с Врагом, как движущийся ледник, оставил за собой борозду искореженной голой земли, но теперь на ней прорастала первая зелень. Идиотский план Фогга обещал принести плоды уже на ранних порах. Сумрак, которым Враг покрыл Брекбиллс, рассеивался, позволяя студентам еще немного побыть подростками. Квентин чувствовал себя так, словно его простили.
Случайный наблюдатель, глядя на них с дирижабля или низко летящего самолета, счел бы, наверно, что эти пятеро человечков, играющие на разграфленном поле непонятно во что, очень довольны жизнью — и был бы прав.
— Без меня, — повторила Дженет, утирая прошибшие ее от хохота слезы, — вам был бы полный капец.
Вельтерс, частично восстановивший душевное равновесие Квентина, для Джоша стал непростой проблемой. Весь первый месяц учебного года они продолжали тренироваться, и Квентин начинал постигать суть игры. Дело было не столько в чарах, хотя знать их, конечно, требовалось, сколько в правильной их посылке. Отвечала за это сила, живущая где-то в груди, — она наделяла чары должной энергией, если призвать ее на помощь в нужный момент.
Джош этим искусством не овладел. На одной тренировке он играл против Элиота, обороняя металлическую площадку. Один из серебристых квадратов поля был в самом деле серебряный, другой палладиевый; их украшали тонкие завитки и крошечные буквы курсивом.
Простое заклинание Элиота вызвало к жизни светящийся шар. Джош, шевеля толстыми пальцами, забормотал ответное. Он всегда смущался, произнося заклинания, как будто не верил в них до конца.
В результате этого день померк и приобрел тона сепии — не то туча закрыла солнце, не то затмение начинается.