– Я не знаю, в чем правда… – Герцог выглядел расстроенным. – С тех пор, как нарушилось Равновесие, все пошло не так…
– Вот и проверим, – решительно сказал Зигфрид, направляясь в сторону выхода. – Конрад, дружище, скажи своим ребятам, чтобы нас с перепугу не подстрелили в спину.
Конрад вспыхнул было – но сдержался. Вряд ли ему было приятно, что им пытается командовать чужак, к тому же, по его мнению, виновный во всех бедах его племени. Но Зигфрид сейчас шел за ворота – и, возможно, на верную смерть.
На этот раз их не стали выводить через «чистилище». Чужаков привели на обширный «крепостной двор» – между зданием собора и внешней стеной более поздней постройки. Здесь Книжник остановился как вкопанный: под непрекращающимся дождем он увидел десятки фигур в жутких костюмах химической защиты. Ощущение было неприятным – словно он стоял голым посреди смертельно зараженной пустыни. Но уже понимая, что к чему, быстро успокоился: это лишь обитатели Логова продолжали гнуть свою линию, отгораживаясь от ненавистного им «грязного» мира. А заодно не давали врагам возможности увидеть свои юные лица. Ведь адские морды противогазов выглядят для врага куда внушительнее косичек и веснушек. Так что с фактором устрашения у местных все было в порядке.
Во всем остальном оборона Логова выглядела плачевно. Никаких тяжелых вооружений, вроде пушек, огнеметов, катапульт, даже бочек с горючей жидкостью у них не было. Ручное оружие в основном было представлено наполовину самодельными ружьями и каким-то подобием алебард. Книжник заметил всего три или четыре автомата незнакомой, по-видимому, западной конструкции. Да и то, не было уверенности, что эти ребята умеют обращаться с оружием. Громкое название Логова не соответствовало печальной правде: его обитатели бойцами были никудышными. Что не удивительно – их же готовили не к борьбе за выживание, а к утопической «новой жизни». Просто удивительно, как до сих пор никто не разорил их «родовое гнездо». Может, дело было в мрачном образе, который долгое время удавалось создавать Логову, скрывая, что находится внутри.
А может, дело в том странном Равновесии, к которому они так привыкли. Равновесию, в котором каждому была уготована своя установленная роль: кому как жить, кому кого грабить, кому быть жертвой, а кому – просто отсиживаться в сторонке. Как так случилось – только предстояло выяснить, а пока ясно было одно: Равновесие кончилось.
Со стены над известной в узких кругах «камерой испытаний» открывался вид на расчищенную, покрытую лужами площадку перед воротами. Сквозь узкую бойницу в бледном утреннем свете, затушеванном дождевыми струями, маячили не скрываясь темные силуэты рядом с дальними руинами. Бандиты и не думали скрываться, вроде даже бравировали перед укреплением. То ли знали о слабости Логова, то ли…