Она была абсолютно уверена, что дала им такую команду. Прежде, чем девушка сообразила, что
произошло, еѐ подхватили и прижали к тѐплой груди.
– Воды, – прохрипела она. – Пожалуйста, – еѐ голову разрывал приступ боли, который
отдавался в желудок и теперь рвался к выходу через рот. – В ванну! – смогла выговорить Билли. Она
убрала волосы назад и стала молиться о скорейшем конце. Внезапно перед ней оказался унитаз.
Когда желудок опустел, она вытерла рот трясущейся рукой и соскользнула на блаженно холодный
пол. Это был новый мрамор, только что уложенный подрядчиком. Интересно, а они сделают такой
же в еѐ комнате?
Ей было жарко и холодно одновременно. Стакан с водой был прижат ко рту, она пыталась
попить, но обычный глоток воды казался горсткой битого стекла, раздирающего горло.
Девушка простонала и собралась так и остаться лежать на полу, где надеялась тихонечко
умереть, но еѐ снова подхватили и в скором времени замотали в кокон из одеял.
– Открой рот, – прогромыхал в ухо низкий голос.
Она подчинилась, и горькая таблетка опустилась на язык.
– Запей, – Билли прижала губы к краю стакана и с трудом проглотила таблетку.
– Мне очень холодно, – прохрипела она сквозь стучащие зубы. – Пожалуйста, согрей меня.
Прохладная рука легла на еѐ лоб, и она оперлась на неѐ.
– Боже! – сказал голос.
Неизвестно как, но она уже лежала на кровати. Билли дѐрнулась, когда пальцы стали снимать
с неѐ джинсы, и она пыталась сопротивляться этой руке.
– Всѐ в порядке. Я собираюсь снять с тебя джинсы.
– Нет, – простонала она, вспомнив, какая боль за этим последует.
Вероятно, она уснула, потому что вдруг вздрогнула, когда услышала, как голос сказал:
– Господи! – и это было сказано совсем не с тем хорошим Библейским смыслом.
– Нет! – она ударила по руке, которая пыталась стянуть джинсовую ткань.
– Я собираюсь отправить тебя в душ. Эта ткань присохла к твоему колену.
Это был Мэйсон? Нет, это не мог быть он.
– Где Мэйсон?
– Я здесь.
– Нет, ты не Мэйсон. Ты добрый и милый, и я нравлюсь тебе. Мэйсону я не нравлюсь. Мэйсон
любит свою бывшую жену. Я ухожу, чтобы жить с Сарой. Расплачусь с ним почкой или плазмой.
Почему она рассказывала незнакомцу про свою жизнь? Девушка пыталась облизать губы, но
язык застрял в песках Сахары.
Билли хотела повернуть голову на звук голоса, но еѐ шея, казалось, вот-вот треснет.
Устала. Она так устала, что даже не могла поднять веки.
Тепло рядом с ней исчезло, а звук, доносившийся до неѐ издалека, напоминал дождь.
Еѐ трясло. Стена мышц подняла безвольное тело.