А вот если же не опускаться до уровня поп-культуры и американских фильмов, то звериные отношения в этом, довольно сложном мужском социуме начинались в тот момент, когда подходило время делить добычу. Во время битвы же эти профессиональные воины относились друг к другу вполне по-товарищески и даже забывали на время взаимные обиды, если их отрядам проходилось сражаться на одной стороне. Так что тактика выбранная противниками казалась мне донельзя странной. И не только мне одному.
С каждой прошедшей минутой боя Лех нервничал всё сильнее. Он то и дело отвлекался и даже слегка ломал наш строй, пытаясь, то заглянуть за спины умбрийских наёмников, то хоть мельком заглянуть за край стены. Его нервозность разделял и Гуэнь. Повинуясь приказам капитана, он неустанно метал из своей пращи камни в столпившихся на перекидном пандусе бойцов, безошибочно посылая тяжёлые свинцовые шары в незащищённые места на телах наших врагов, но при этом, выбирая время для того, чтобы осматривать проход пред стеной.
А затем враг показал имевшийся у него на руках козырь. Лех и Гуэнь одновременно предупреждающе вскрикнули, эльф даже успел метнуть пулю, но было уже поздно. Над строем нападавших внезапно приподнялся стрелок и, вскинув арбалет, почти не целясь, выпустил из него болт со слепящей звёздочкой вместо наконечника. И не абы куда, а прямо в центр массивного щита нашего оруженосца.
Шар, выпущенный из пращи Гуэня, врезался в незащищённый висок мужика в тот самый момент, когда, явно необычный снаряд только сходил с ложа. Видимо именно по этому, тот понёсся не по прямой, а левее, оставляя за собой спиралевидный след из россыпи ярко-белых точек, вьющихся вокруг ядовито-фиолетового трассера.
В этот момент Лех изо всех сил толкнул Бруно на меня, особого эффекта это не принесло, сдвинуть оруженосца с места было той ещё задачей, и, тем не менее, капитану удалось подставить под быстро приближающуюся звезду свой собственный круглый щит. Полыхнуло. Строй наёмников Изумрудного ковенанта обдала волна белых искр, и мне на долю секунды показалось, что болт завяз в бледно-зелёном мареве, появившемся перед щитом капитана.
Но наваждение прошло и снаряд, прошив преграду, словно раскалённый нож масло, вонзился в грудь Леха. Пробив кольчугу и тело человека насквозь, уже бледно светящийся наконечник выглянул из спины на несколько сантиметров, моргнул и…
Стоящих за капитаном трёх замковых солдат как будто снесло залпом картечи. Изломанные, изорванные тела несчастных кувырком улетели во внутренний двор, а самого усача лишь немного толкнуло вперёд. Захрипев, он повалился навзничь, выпуская из рук своё верный полуторник.