Аи Линг поняла, что ей нравится такая независимость, свобода.
Она разглядывала красивые тапочки, расшитые бабочками, летним утром, когда кто-то потянул ее за косу и погладил ладонью ее спину. Она подпрыгнула, но это оказался господин Хуан, что стоял сзади и слишком близко. Торговец улыбался, но лишь краем рта.
- Твоя одинокая коса привлекла меня, Аи Линг. Гуляешь одна?
Она отступила. Господин Хуан был успешным торговцем, но жестоким человеком. Аи Линг знала слухи о нем. Ему было около пятидесяти, все три его жены не смогли дать ему сына. У него было три дочери – две от первой жены, одна от второй, но ничего, кроме слез и угроз самоубийства, от третьей. Последней его жене было семнадцать, одного возраста с Аи Линг.
- Матушка доверяет мне покупки, - Аи Линг вскинула голову. – А у вас с этим, конечно, справляются слуги? – его ухмылка стала шире. Ветерок донес до ее носа запах ликера и табака. Она боролась с желанием отступить еще на два шага, особенно, когда он склонился к ней.
- Ах, да. Как я груб. Я слышал, что ваших слуг пришлось уволить. Когда же твой отец вернется из Дворца, Аи Линг?
Она прикусила щеку изнутри, разозлившись. Нельзя проявлять неуважение к старшим, как бы они себя ни вели. Она только покачала головой.
- Смело с его стороны вернуться во Дворец, ведь двадцать лет назад он едва избежал казни, - не унимался он.
Отца почти казнили? Ее лицо побледнело.
- Ты не знала? – господин Хуан протянул руку. Жестокая ухмылка испортила его попытку показать сочувствие. От его прикосновения у Аи Линг закружилась голова, ее тошнило.
«Я был бы не против увидеть ее в своей спальне».
Она услышала это так, словно он сказал вслух, послышался щелчок, и она словно упала внутри себя. Она поежилась. Торговец взял ее за запястье, а она потянула руку, отступая назад.
- Не трогайте меня, - холодно процедила она.
Глаза его тут же сузились. Он откинул голову и рассмеялся. Она развернулась и побежала, не разбирая дороги.
Дни перетекали в другие дни. Мать и дочь были поглощены ежедневными делами, и Аи Линг обнаружила, что привыкла к отсутствию отца. Это ей не понравилось.
Вечерами после ужина они вытаскивали стулья во двор и вышивали или шили в свете фонаря. Аи Линг это нравилось больше всего, ведь к тому моменту день уже был позади, может, приближая к возвращению отца.
Серебряная луна сияла в ночи, и она спросила маму о ее помолвке. Ее матушка улыбнулась, глядя на вышивку. Ее пальцы порхали над изящными лотосами и стрекозой рядом с ними. Аи Линг готовила себе новую ночную рубашку. Она выбрала светло-зеленый хлопок, прекрасно подходящий лету.