Платье упало рядом с плащом, и девчонка осталась в тоненькой полупрозрачной сорочке, не скрывавшей, но подчеркивавшей ее прелести. Она бросила на меня безумный взгляд и стянула рубаху.
Пожалуй, что слишком худая — ребра видны под кожей. Россыпь веснушек по плечам. Грудь красивой формы со слегка вздернутыми заостренными сосками. Я залюбовался. Не люблю плоских. Ноги стройные и длинные.
Породистая молодая кобылка.
«Нет, — поправил я себя мысленно. — Не кобылка — девушка».
Грязь к ней не липла, словно и не она стояла обнаженной, готовая заплатить собственным телом. Огонек жертвенности в зеленых глазах, до крови закушенная губа, стыдливый румянец на лбу, щеках и даже шее.
Проклятье, если бы не сеньорита, я бы, не раздумывая, воспользовался этой возможностью.
— Повернись.
Как и думал — никаких следов порки на ухоженной коже. Слишком ухоженной и тонкой для сельской девки. Нежные ручки — ни единой мозоли, не знавшее загара лицо. Будь я проклят, если она крестьянка!
Тогда какого гриска?
Элли зябко повела плечами:
— Можно одеться?
— Можно.
Одевалась она быстро и неловко. То отворачивала пылающее лицо, то снова косилась. Губы девчонки дрожали.
Ладно, предположим, рыжий Саймон и правда приглянулся кому-то из ши. Это совершенно не объясняет, почему его сестра здесь. Не похоже, чтобы для нее было в порядке вещей вот так раздеваться перед мужчиной. Что за извращенная любовь к брату, ради которой знатная женщина соглашается на… а, будем называть вещи своими именами! На проституцию.
— И что скажет твой жених по поводу такого способа оплачивать услуги? — ехидно поинтересовался я.
— Он поймет, — без колебаний ответила Элли.
Ха! Хотел бы я посмотреть на мужчину, который поймет такое.
— Милое дитя, Ши не крадут людей. За ними уходят добровольно и с радостью.
— Я знаю, — Элли опустила голову. — Но я сумею его вернуть… Вы поможете?
Куда я денусь? Девчонке удалось по-настоящему раздразнить мое любопытство.
— Сделаю, что смогу. У тебя есть родные, близкие, друзья, обязательства?
— Зачем это?
— Надо. Еще раз. Родные, близкие, друзья, обязательства?
— У меня есть мать… — Элли немного помедлила. — Две сестры, дядя, Терранс…
— Это не праздный вопрос. Путешествие будет опасным, и если тебя ничего не держит в этом мире, ты можешь не вернуться.
— Я рискну.
— Хорошо. Мы отправляемся на Эмайн Аблах.
Элли не стала причитать и благодарить, и это мне понравилось. Только на лице застыло такое облегчение, словно она ожидала, что я потребую оплату вперед и немедленно.
Глупая девочка, тебе еще придется узнать, что все жертвы и вся ложь были напрасны.