— Но коробка была маленькая и легкая, поэтому-то я и решил, что не стоит ходить из-за нее на второй этаж за тележкой, — ответил юноша и обезоруживающе улыбнулся.
Вновь скользнув по ширинке плотоядным взглядом, Андреа присела на край дивана и дотронулась пальцами до его виска.
— По-моему, это не смертельно, — промолвила она грудным голосом, разглядывая ушиб.
Тим ничего не ответил, но ей показалось, что у него участилось дыхание и громко застучало сердце в груди. Подавив желание взглянуть ему в глаза, Андреа погладила его ладонью по голове и, встав с дивана, отошла к окну.
В комнате воцарилась томительная тишина.
Чувствуя спиной, как прожигает ее копчик взгляд Тима, Андреа спросила, не оборачиваясь:
— Ты сможешь продолжить сегодня работу?
— Дело в том, Андреа, — осевшим голосом произнес юноша, — что я потянул промежность, падая на пол. И раз уж вы здесь, так, может быть, посмотрите, в чем там дело.
Резко обернувшись, Андреа увидела, что Тим с нахальной ухмылкой поглаживает рукой свою оттопыренную ширинку, как это делают поп-звезды во время выступления. Он, очевидно, полагал, что смутит ее этим непринужденным жестом или по крайней мере удивит. Однако она невозмутимо парировала, отходя от окна:
— Вряд ли я смогу это сделать, пока ты не снимешь штаны, Тим!
Не дожидаясь ответа, Андреа закрыла дверь на защелку и, подойдя к столу, сняла с рычага телефонную трубку. Эти маленькие меры предосторожности в данной ситуации были излишними, однако Андреа предприняла их с удовольствием, как часть тайного ритуала, предшествующего грехопадению.
Вновь обернувшись, она, к своему разочарованию, увидела, что Тим все еще в брюках, хотя лицо его и стало серьезным. Он порывисто вскочил с дивана и начал нервно расстегивать ремень, поглядывая то на неподдававшуюся пряжку, то на ширинку, то на Андреа. В его глазах светились страх и стыд опростоволосившегося подростка. Андреа подавила улыбку и, подойдя к нему, тихонько спросила, кладя руку на пряжку:
— В чем дело, Тим? Почему у тебя дрожат руки?
Он судорожно вздохнул и потупился. Она ловко расстегнула ремень и молнию на брюках, затем — пуговицы на сорочке бледно-зеленого цвета и, распахнув ее, погладила рукой его грудь, покрытую редкими светлыми волосиками и с розовыми крохотными сосками. Тим издал тихий стон.
Андреа сжала руками его бедра, провела ладонью по спине и молча сорвала с него сорочку. Тим попытался снять наручные часы, но Андреа велела ему не делать этого. Он подчинился, очевидно, почувствовав, что с ней лучше не спорить. Видимо, решительный вид начальницы сковал остатки его воли. Андреа же твердо решила не церемониться с этим сосунком и без лишних слов взять свое. Ему следовало раз и навсегда усвоить, кто из них босс. Она долго созревала для этого мгновения и теперь, когда оно наступило, желала сделать все так, как ей того хотелось.