— А тебе не кажется, — тихо просил Дима, — что в жизни должен быть выбор? Посмотри уходящее солнце — красное, спокойная вода — синяя, цветущие деревья — зеленые, и в мире еще много волшебных оттенков.
— Иногда выбор может оказаться ограниченным, либо да либо нет.
На глазах девушки блеснули слезы, но она умело сдержала их.
— Ты жалеешь о своем выборе? — с надеждой в голосе, шепотом, спросил Дима.
— Нет. — прямо ответила Наташа, и снова отвернулась, провожая взглядом уходящее солнце, — я сама выбрала эту жизнь. Это мой путь, и я не вправе жаловаться и пенять на судьбу. Каждый день, из моего прошлого я готова прожить заново.
— Однажды я встретил девушку, с глазами полными нежности и больших надежд на будущее. Она тронула мое сердце, но сейчас ты покорила мою душу. Почему ты тогда сбежала, я ведь мог спасти тебя. — прошептал Дима.
— Меня никто не мог спасти. И теперь слишком поздно, думать о том, чего никогда не могло быть. — она убрала его руку, — Пойдем, солнце село и мне холодно.
Наташа повернулась и пошла в сторону бунгало. Она лишь один раз обернулась, но убедившись что Дима не идет следом, вошла внутрь и закрыла дверь.
Дима понял, что она навсегда закрыла свое сердце. Больше никогда улыбка не озарит ее прекрасное лицо. Больше никогда ее мелодичный смех не станет прежним. Она стала куклой, марионеткой, в чьих–то ловких и беспощадных руках. В его сердце проснулась ярость и он бросился следом за девушкой.
Она уже переоделась ко сну, когда в комнату, тяжело дыша влетел разъяренный Дима и громко крикнул:
— Кто он?
— Кто? — удивленно спросила Наташа.
— Тот кто сделал это с тобой!
— Это уже не важно, то что было навсегда ушло, к сожалению мы не можем изменить прошлого, главное в жизни, научится жить настоящим.
— А в чем твое настоящее? В этом? — Дима достал из кармана кошелек и бросил на постель пачку денег. — Это тебе нужно?
— Нет. — бросив безразличный взгляд на деньги, спокойно ответила Наташа.
— А что?
— Ты не поймешь, это не игра, это жизнь. Глупо жалеть проститутку, за то что она продается.
— Ты поэтому такая дорогая? Потому, что говорить умеешь красиво? Тебя слушаешь и понимаешь свое ничтожество перед твоим совершенством. Ты даже такая, стоишь на голову выше всех!
— Ты все сказал, — спокойно спросила Наташа.
— Ты вообще, хоть что–нибудь чувствуешь?
Дима подскочил к девушке. Он запустил руку в ее распущенные волосы и осторожно опустил на постель.
— Ты это чувствуешь?
Наташа молчала, глядя ему в глаза. Ни один мускул не дрогнул на ее прекрасном, мраморном лице. Решив идти до конца, Дима нежно дотронулся губами до ее шеи. Он почувствовал, как она вздрогнула, и хриплым голосом спросил: