— Официальное постановление о создании ОСКК ждем в самом скором времени, — сообщил Блюхер в конце первой беседы. — Но Особой боевой и хозяйственной единице и командир нужен особый. По-настоящему боевой, по-настоящему хозяйственный да плюс к тому с подлинно крестьянской жилкой в душе… Решали, гадали мы и… остановили свой выбор на тебе, Васильич. Представление в РВС Союза уже послано.
— Да какой же крестьянин — стеклодув я отродясь! — воскликнул, защищаясь, Калмыков.
— Не говори, — улыбнулся Василий Константинович. — Еще в Башкирии, на примере твоего завода я убедился в том, что рабочие глубинки там в с землей-матушкой крепко-накрепко связаны… Так что считай вопрос решенным. В моих помощниках-замах недолго походишь, так сказать, для стажировки, а затем сам будешь решать все свои большие и новые дела.
17 марта 1932 года с одобрения ЦК ВКП(б) Совет Народных Комиссаров СССР принял постановление о сформировании в составе ОКДВА Особого стрелкового колхозного корпуса (ОСКК) с тем,
«…чтобы укрепить безопасность советских дальневосточных границ, освоить богатейшие целинные и залежные земли, обеспечить население Дальнего Востока и армию продовольствием, значительно сократить ввоз хлеба и мяса из Сибири на Дальний Восток, развивать экономику Дальнего Востока»[77].
В постановлении СНК СССР была определена структура Особого колхозного — управление, три стрелковые и одна кавалерийская дивизии общей численностью до 60 тысяч человек. Приказом РВС Союза ССР от 19 марта 1932 года командиром-комиссаром нового соединения специального назначения был утвержден Калмыков Михаил Васильевич.
Той же весной наркомат Обороны СССР объявил досрочный призыв 25 тысяч молодых людей для направления всех их в ОСКК, чтобы начать в нем строительные работы и освоение первых посевных площадей. Красноармейцы и младшие командиры Колхозного корпуса, изъявившие к концу второго года службы желание после увольнения в запас остаться в колхозах края, получали право вызова в ДВК своих семей.
К лету ОСКК располагал уже всем необходимым для успешного решения поставленных перед ним задач. Тогда же в центральных областях Российской Федерации и на Украине развернулось широкое движение за принятие шефства над частями нового корпуса.
Как-то при встрече с командиром-комиссаром Особого Колхозного Блюхер вспомнил о том потоке писем, которые шли к нему в дни боевых действий на КВЖД:
— Было тогда письмецо и от твоих земляков, Михаил Васильевич, из Башкирии. «Уважаемый нами, старыми партизанами села Красный Зилим, товарищ Блюхер! — начиналось оно. — Просто, по-мужицки решили тебе написать. Узнав, что китайские налеты продолжаются и ты там стоишь на рубеже, мы не можем сидеть дома…» Рвались тогда в ОДВА и мои волжане, рвались украинцы, с которыми был под Каховкой и на Перекопе. Отвечал им коротко: «Не беспокойтесь, сил у нас хватает, Особая и так не подведет». Да, для боев нам помощи не требовалось. А теперь же, при решении и крестьянских дел, она бы не помешала…