— А переправа?
— Прежде огонь и шум обеспечь, да такой, чтобы там у них все поджилки затряслись. Понял?
Отпустив все еще недоумевающего Белякова, Михаил Васильевич удивил неожиданным предложением и начштаба Ковшова с адъютантом Озиминым:
— А теперь, други, давайте формировать мои вооруженные силы. Отряд должен быть предельно подвижным. Полсотни боевиков, четыре пулеметчика, десяток кавалеристов, и чтоб все сорвиголова!
Недостатка в отчаянно-храбрых не было. Спорили, доказывали, отбирали лучших из лучших. Потом в три руки строчили предписания: «В 4 утра в полной боевой явиться в штаб». Вызвали мальчишек, и полетели они с повестками по всему поселку.
Рассвет только-только занимался. Ровно в назначенный час Михаил Васильевич вышел на штабное крыльцо.
— Ста-ановись!.. Смирно-о!
Все вызванные налицо, все экипированы по-боевому.
— Товарищи! — обратился командующий. — Мы идем на очень ответственное и опасное дело. Отряд поведу я. Кто трусит или нездоров, пусть выйдет из строя.
Строй не шелохнулся. Михаил Васильевич прошел его из конца в конец, испытующе всматриваясь в лица боевиков. На левом фланге стояли пулеметчики с «максимами» и «кольтами».
— Это лишнее, — сказал Калмыков.
— Кто лишний? — испуганно спросил Михаил Дублистов.
— Не вы. Пулеметы оставить на месте. Умаетесь только с ними. В путь!
Из поселка доехали на подводах до Табынска. Паром на Белой оставался в руках богоявленцев. Когда переправились на левый берег, Калмыков распорядился:
— Красные банты всем снять, будем выдавать себя за белых. При проезде через деревни в разговоры никому не встревать. С кем надо — сам потолкую. Конечная наша цель выбить противника из Саскуля. На правом берегу отряд Белякова. Надеюсь, огнем поможет, как надо.
Во второй деревне, как и в первой, Михаил Васильевич представился жителям:
— Мы из Уфы. Идем помогать нашим.
Башкиры, обступившие командирскую подводу, заговорили о чем-то по-своему. Боец-переводчик пояснил, что два дня назад сюда приезжал представитель Уфимской власти и пообещал народу, что скоро будут взяты Москва, Петроград, а потом и Усолка. Верно ли это, хотели узнать башкиры.
«Ишь ты, как высоко нас подняли», — ухмыльнулся Калмыков и проговорил:
— Коль обещали, ждите. А где наши?
— Там, в Русском Саскуле, — отозвался по-русски молодой башкир.
— Много?
— Двести будет. Да на Ак-Идели сто будет.
— На Белой, что ли? Веди к переправе.
В версте от реки Михаил Васильевич отослал провожатого назад и остановил отряд. Группу конных укрыл в засаде, а с пешими пошел через лес к Белой. Выйдя, Калмыков развернул бойцов цепью в направлении переправы и приказал залечь. Подорвав гранату, подал условный сигнал наблюдателям Белякова. Через несколько минут на правом берегу заухали орудия, затрещали пулеметы. Белые ответили тем же. Из-за реки донеслось многоголосое дружное «ура».