Троица стояла полукругом в десяти метров от нас. Их намерения были более чем очевидны. Единственное, чего я не знал, на какой стадии расправы с нами они намеревались остановиться: должно ли дело ограничиться избиением или им дана команда покончить со своими жертвами?
Разумеется, в чужой стране у меня не могло быть никакого оружия. И все же кое-какими средствами защиты я обладал. Отправляясь в ресторан, я на всякий случай положил в карман кастет. Я сам точно не знал, зачем я это сделал, нападения на нас здесь, в центре Парижа я, честно говоря, не ждал. И все же даже в этой ситуации чувство опасности жило в моем подсознании.
Я одел кастет на пальцы, и это как бы послужило сигналом для начала атаки. В полном составе они бросились на нас.
Я стоял впереди Ланиной, другого способа защитить ее у меня не было. К моему огорчению эти двое ребят оказались более подготовленными, чем я надеялся. Один из них профессионально отточенным ударом двинул меня ногой, я уклонился, но тут же мне пришлось отбивать атаку второго нападавшего. Зайченко расположился чуть в отдалении и пока не участвовал в драке, а наблюдал за происходящем. Но я не сомневался, что он вступить в действие в нужный момент.
Я понял, что пора переходить в контрнаступление. Одним прыжком я преодолел разделяющее нас расстояние и обрушил кулак с кастетом на лицо одного из моих противников. Тот взвыл, кровь залила его подбородок, так как я угодил ему в нос. На меня бросился второй, но я упал ему под ноги. Споткнувшись о меня, он шлепнулся лицом об асфальт, но в этот миг озверевший от боли его напарник едва не проломил мне голову подошвой своих тяжелых ботинок. Я убрал ее в самый последний момент и на время вырубил его ударом в солнечное сплетение.
— Саша сзади! — вдруг раздался вопль Ланиной.
Я резко обернулся, на меня летел другой парень. В руке на уровне виска он держал нож. Его удар был направлен мне в сердце. Я перехватил его руку буквально в нескольких миллиметров от своей груди, резко дернул вверх и завел назад, пытаясь ее вывихнуть. Но он ударил мне каблуком в колено, и я выпустил его.
Но времени на переживание боли не было, так как они вдвоем вновь двинулись на меня. Один из них держал нож. Ситуация складывалась более чем критическая, но буквально через пару секунд я понял: она катастрофическая. Только теперь я догадался об их замысле. Зайченко, до этого мгновения пассивно наблюдавший за происходящем со стороны, двинулся к Ланиной. Я же ничем не мог ей помочь, так как был отсечен от нее этими типами. Еще мгновение — и Зайченко сможет сделать с ней все, что захочет.