– Обещаю, – прошептала я, обнимая его за шею.
Что-то мягкое и необычное промелькнуло на его лице, а потом мы снова утонули в поцелуях, и казалось, что на целую вечность. И каждый действовал на меня, как наркотик, снимающий напряжение. И еще как ластик, стирающий все, что существовало за пределами того маленького мира, который мы сейчас создавали. Я растворилась в своем возлюбленном, а он растворился во мне. Время замедлялось и мчалось вперед, мы распалялись все сильнее, наши поцелуи наполнялись все большей страстью, тела переплетались.
Рот поднял голову и замер, не сводя с меня долгого взгляда. Мое сердце сжалось, и я погрузилась пальцами в его волосы. Он коснулся губами моей щеки.
– Помни свое обещание.
Я все помнила, но не собиралась его останавливать, как и отказываться от того, чего так хотелось нам обоим. Он, кажется, это понял, потому что на миг закрыл глаза, и выражение его лицо стало напряженным. Между нами будто пронесся электрический разряд, и мы оба вздрогнули от вспыхнувшего желания. Я повернула голову, нашла его губы и выплеснула в поцелуе всю глубину своих чувств. Мои руки скользнули по мощным мышцам его шеи, спускаясь ниже по плечам и спине, стройным бокам, а потом по кубикам живота еще ниже, преодолевая каждую тугую вершину. Он резко вздохнул, когда я добралась до пуговицы на поясе его джинсов.
Он поймал мою руку, отвел ее в сторону, прижимая к матрасу. У меня зашлось сердце от жара, волной скатившейся с его тела. Его кожа казалась слишком тонкой, и сквозь нее будто просвечивали тени, когда он подобрался рукой к подолу моей майки.
Я уже ни о чем не думала, когда подняла плечи, и моя хлипкая маечка полетела вслед за рубашкой Рота, а потом я так же быстро приподнялась на бедрах и освободилась от последнего предмета одежды. Я ни о чем не думала, когда он нагнулся и поцеловал мой живот чуть ниже новой татуировки. И уж тем более не осталось никаких мыслей, когда дрожащими руками он начал исследовать мое тело. Сердце совершало чудеса акробатики, а огонь в животе превратился в раскаленную лаву и медленно растекался по моим венам.
Когда он расстался с одеждой, передо мной предстало, наверное, самое красивое творение, и стоило встретиться нашим губам, как нас обоих накрыло чувственным цунами. И с этого мгновения все, что он делал – буквально каждое его движение, – рождало самые вкусные ощущения. Мы вжимались друг в друга до хруста, желая полного слияния, пока у меня не закружилась голова от пьянящего восторга. Моя кожа оживала от каждого прикосновения, и наши руки были везде – я терялась в нем, когда его губы прокладывали огненную тропку вниз по горлу, все ниже и ниже, как он уже проделывал раньше, и я рассыпалась на куски, а он собирал меня заново глубокими, медленными поцелуями.