– А шапочку для твоей маленькой головки?
Я засмеялась.
– Нет, папуля. Не волнуйся, не замерзну.
Его глаза блеснули.
– Мне нравится, когда ты называешь меня…
– Стоп.
Он склонил голову набок.
– А если серьезно: на улице холодно, малышка.
Это я и без него знала. Сам Рот был одет довольно легко: в рубашку с длинным рукавом и джинсы, потому что, как и у чистокровных Стражей, температура его тела колебалась в диапазоне между паром и кипятком. Кто-то подумает, что я, будучи полустражем-полудемоном, тоже терпима к холоду, но я почему-то всегда мерзла.
Так и было до сегодняшнего дня. Хотя на улице было прохладно, градусов пять, не больше, я совсем не дрожала.
– Мне не холодно.
Непонятное выражение промелькнуло на его лице, пока он пристально смотрел на меня.
– Странно.
К слову сказать, со мной происходило много чего странного – взять хотя бы мои оперенные крылья. Чем не диковина? Так что, как только мы с Ротом благополучно выбрались из недр гаража на Ф-стрит, я снова завела этот разговор.
– Так вот… – начала было я, обходя толпу ребят в школьной форме.
Мягкое облако белых аур устремилось к автобусу, что пыхтел на холостом ходу у обочины. На тротуаре нас окружило многоцветье аур, и мое внимание сразу же привлекли более темные оттенки – бордовые и сливовые. В большинстве своем они принадлежали клеркам в строгих костюмах с портфелями в руках. Все они грешили, и не по мелочи. Я почувствовала, как потянуло живот от желания выпить душу, но эта потребность оказалась далеко не такой сильной, как раньше, и это тоже привело меня в замешательство.
Рот взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Мое сердце взвилось. Я вспомнила времена, когда отдергивала руку как ошпаренная.
– Что такое? – спросил он.
Меня возбуждала мысль о том, что мы имеем все основания, чтобы держаться за руки, прогуливаясь по многолюдным улицам, как… настоящая пара, обычная пара. Ком встал в горле. Мы впервые гуляли, как влюбленные, и, хоть я еще не называла его своим парнем, а он меня – своей девушкой, все шло к этому.
Глуповатая, широкая улыбка заиграла на моих губах, и, разглядывая спешивших по своим делам прохожих, я перестала с ней бороться. Я так сияла от счастья, что испугалась, как бы лицо не треснуло.
В это мгновение я не думала ни о разговоре с Зейном, ни о Лилин и моих крыльях, ни о тысячах других неприятностей, которые только и ждали своего часа, чтобы обрушиться на нас. Радость, зародившаяся глубоко во мне, быстро разливалась по всему телу теплой волной. Мой шаг вдруг стал легче, и мне захотелось остановиться посреди тротуара, обхватить лицо Рота и покрыть его поцелуями. Как часто в прошлом одолевало меня такое желание? Даже когда отталкивала его, я все равно его хотела. Теперь он мой.