— Потому что это проще всего, — Оррейн вздохнула, выволокла из багажника спаренный красный баллон и обратилась к Мангусу: — Офицер, вы не могли бы мне помочь?
Мангус кинулся помогать.
— Патроны собери, — заметил Сервантес недовольному Грогу.
Второй страж уже предупредительно открыл дверь подъезда.
— Писатель, говорите, — пробурчал Грог из-под машины. — Ну, надеюсь, сегодняшние события он опишет в точности…
— Писатели никогда ничего не описывают в точности, — сказал Сервантес, — пора бы уже привыкнуть… Ведите, офицер.
Лифта в доме, конечно, не было. Офицер Мангус шел первым, за ним Сервантес, стуча своим посохом по ступенькам, следом поднимались Оррейн и Грог, нагнавший их и теперь загоняющий в патронник ружья новые патроны. Второй страж, который так и не представился, остался у входа в подъезд — видимо, должен был подъехать еще кто-то.
— Офицер Мангус, — подал голос Сервантес.
— Да?
— Вы не знаете, сколько там было… эээ… сектантов?
— Точно неизвестно. Судя по одежде и обуви — человек четырнадцать…
— Можно было и не спрашивать, — буркнул Грог, — и так понятно.
— Почему?
— Обжора зеленый, — ответил Сервантес. — Значит, не меньше десятка человек он уже съел.
Мангус на секунду замер.
— Съел?!
— Съел, — подтвердил Сервантес, а Грог добавил:
— Натурально.
— А что он такое?
— Точно неизвестно, — Сервантес слегка запыхался — подъем по лестнице давался ему нелегко, он начал заметно хромать. — Мы знаем, что убить его нельзя, знаем, что предпочитает он живую органику, но вообще-то, может переварить многое, если не все… И подозреваем, что он, скорее всего, всегда один и тот же. Вероятно, Обжора является чем-то вроде примитивного воплощения, так сказать, сущности абсолютного потребителя… Что-то вроде этого. Вы разве о нем никогда не слышали?
— По-моему, нет… Да, но если его нельзя убить?..
— Мы его прогоним, — сказала Оррейн.
Наконец, группа добралась до шестого этажа. У квартиры, занятой Обжорой, их ждали еще двое стражей со стандартными короткоствольными автоматами. Мангус открыл дверь.
— Наша помощь понадобится? — приглушенным голосом спросил он.
— Если хотите, можете присоединиться, — негромко ответил Сервантес. — Вам будет интересно. Только в пасть не стреляйте — бессмысленно.
Дверь в комнату с Обжорой была приоткрыта. Сервантес вытащил из кобуры на боку ракетницу, зарядил ее, сказал «Начали», и вошел внутрь.
Обжора — бледно-зеленый, чуть сплюснутый сверху шар трех с лишним метров в диаметре — уже проснулся и оглядывал комнату своим единственным глазом на стебельке. Сервантес пальнул в него из ракетницы, заткнул правое ухо и сделал шаг влево. Обжора завопил — его неслышный вопль неприятно давил на уши и бил по нервам.