— Первая победа, сударь, — сказал Келлер. — Идем. Не будем заставлять почтенного господина дожидаться нас.
В анфиладе из трех частей собралось небольшое и веселое общество, звучала клавикордная музыка, дамы соперничали пестротой нарядов и звонкостью голосов. Келлер быстро провел Саньку в кабинет. Там сидел в штофных креслах господин в черном фраке, виду мрачнейшего, и играл с черной левреткой, кидая ей черную палочку.
Келлер поздоровался по-французски, поклонившись очень угодливо. Санька понял, что это и есть покровитель, поклонился еще ниже.
— Весьма достойный молодой человек, — оглядев его, сказал господин в черном. — Я рад, что в вашей компании появился артист. Именно его недоставало. Это отменная выдумка господина Ша.
В словах крылось какое-то загадочное ехидство. Затем он достал черный платок и весьма деликатно промокнул ноздри.
— Господин Румянцев счастлив будет служить вам, господин Мосс, — отвечал Келлер. — От него предвидится немалая польза.
— Да, мне известно, сколько пользы в молодых людях, особливо для дам. Не мне судить — вам, господин Келлер, полагаю, виднее.
Санька приглядывался. Этот пожилой господин относился к южанам, из тех, кому впору бриться трижды на дню, чтобы щеки не выглядели синими. Пудрой он пренебрегал, словно дорожил смуг лым цветом лица. Курчавые волосы покровителя выглядели чернее воронова крыла и походили на арапские. Их не нужно всчесывать, чтобы стояли дыбом, — тупей у покровителя был природный. И его форма также соответствовала требованиям моды — пушилась и завивалась на макушке и на затылке.
— Удалось ли, ваша милость? — спросил Келлер.
— Да. Я же обещал. Подойдите, господин Румянцев, я хочу сделать вам подарок, — сказал господин в черном. — Примите сей перстень. Он принесет вам удачу. Ежели кто спросит — скажите, что выигран в карты в тесном дружеском кругу. Я позабочусь о вас. Вы довольны, господин Келлер?
— Если я правильно понял вашу милость…
— Да, вы все поняли правильно. Я также вами доволен. Это будет отменный сюжет. Ступайте, господа, счастлив знакомством. И предамся скорби. Такова моя унылая должность.
И он опять бросил левретке палочку, снова коснулся черным платком ноздрей — видать, петербургская погода не шла ему на пользу.
Келлер подтолкнул Саньку, чтобы добиться от него поклона, и едва ли не пинком выкинул из кабинета.
Румянцев молча смотрел на перстень. Уж больно велик был прозрачный камень, окруженный небольшими, с гречишное зернышко, рубинами.
— Это солитер? — спросил он. — Не может быть…
— Ваш покровитель стекляшек не дарит, — был ответ.