Ласюрет. Не надо так пугаться. Я знавал одного капитана, которым подозревал всю свою роту. Вообразите, каково приходится обманутым полковникам!
Жюльен. Я убью всех пятерых!
Ласюрет. Это выполнимо, но слишком суммарно. Предположим даже, что настоящий любовник попадет в число этих пятерых, никакого удовлетворения вы не получите. Трагедия рогоносца — это, в сущности, человеческая трагедия, желание знать. А стрельба — это уже позже. Стрельба — это роскошь. Прежде всего знать.
Жюльен. Когда она придет, я сам спрошу ее.
Ласюрет. Милый юноша! Никак не расстанется со своими иллюзиями! Но в таком случае можете быть уверены — вы никогда ничего не узнаете.
Жюльен(со стоном). Но Коломба любит меня, любит!
Ласюрет. Возможно. Но только не думайте, что это упростит ваш случай.
Жюльен. Я, как последний идиот, оставил ее одну в этой растленной среде! Одну, беззащитную, как птичку…
Ласюрет. Да, но орнитологи смогут вам подтвердить, как трудно по-настоящему постичь птичьи нравы.
Жюльен. Что ж тогда делать?
Ласюрет. Вы преуспеваете в благоразумии. Прежде всего воспользоваться советом бывалых людей. А совет вам крайне нужен в том странном мире, который в скором времени пышно расцветет вокруг вас… Вот сейчас она войдет, улыбнется, поцелует вас и — берегитесь! — все вдруг покажется вам вполне естественным, даже слишком естественным… Жизнь рогоносца становится причудливой: совпадения, удары судьбы прямо так и кишат, не сравнить ни с чьей другой жизнью. Письма, которые вообще не доходят пли доходят слишком быстро, телефонные звонки, когда на том конце провода никто не отвечает, какие-то еще вчера незнакомые вещицы, обнаруженные сегодня на комоде, друзья, с которыми вы не виделись лет десять и которые стараются удержать вас у себя целый вечер. Словом, все, что в обычной жизни хранит некий налет тайны, все, что необъяснимо, вдруг становится абсолютно ясным. Все, слышите, все будет разъяснено вам в подробностях! С научной, математической, шерлок-холмсовской точностью, и как бы вы ни бились, все алиби будут безупречны! До гнусности безупречны. И тогда вы попались! Жизнь, честная жизнь была разумно-загадочной, отныне она будет самым непостижимым образом давать ответы на все. Но берегитесь! Каждый такой ответ обернется для вас новыми вопросами. Попались! Как крыса! Тут уж не вырвешься! Служащий газовой компании, который явился слишком рано поутру, будет уже не просто служащим, а новым вопросом; шляпка, которую она себе купила накануне, — тоже новый вопрос; песенка, которую она мурлычет, — тоже вопрос; ее молчание, цвет ее губной помады — еще один вопрос. А вопросы, они, как ожерелье из жемчуга, — жемчужины нанизываются друг за другом, сплетаются, как японские игрушечные цветы. И нет никаких причин где-то сделать передышку. Вы превратитесь в живой вопрос с двумя крылышками, станете огромным вопросительным знаком, и этот знак вопроса будет неутомимо жужжать и появляться в самые неподходящие моменты.