Там-тамы уже не стучат какое-то время.
Издалека доносится звук губной гармошки, на которой играют My darling Clementine…
Элоди. Слышишь?
Адольф. Да.
Элоди. Думаешь, он играет?
Адольф(с невольной улыбкой). Нет. Это, видимо, кто-то из его людей. Парень, у которого застряло в сердце немного тоски.
Элоди. Пастух, помнишь, играл эту песенку тем утром, когда ты пришёл на ферму просить у отца моей руки. Нам повезло, что этот парень именно сейчас тоже вспомнил свою молодость.
Адольф(с болезненным стеснением). Ты не жалеешь?
Элоди(нежно). Нет. Всё будет хорошо, он обещал, что малыша они не тронут. (Добавляет.) Мне бы только не хотелось на него смотреть. Он на нас теперь смотрит. Он навсегда запомнит привязанных к столбу и исполненных любви мужчину и женщину, которые нежно улыбались друг другу… Потом это станет семейным воспоминанием.
Губная гармошка замолкает.
Они смотрят друг на друга, многозначительно улыбаясь. Оба они становятся очень красивы).
Странное тревожное молчание, за которым издалека доносится звук кавалерийской трубы, трубящей атаку. Адольф выпрямляется.
Фессар-Лёбонз с растерянным видом идёт через сцену с пистолетом в руке.
Фессар-Лёбонз(кричит). Они атакуют! Стреляйте! Стреляйте же, краснокожие такие-сякие! И отступайте к лошадям, прикрываясь беглым огнём! Я сведу счёты и догоню вас!
Фессар-Лёбонз выходит. Адольф и Элоди всё понимают.
Адольф. Элоди. Элоди, не знаю, почему я называл тебя Шарлоттой. Мне всегда так нравилось твоё настоящее имя. Ты была мне доброй женой, Элоди.
Элоди. Ты тоже был мне хорошим мужем, Адольф. Мне бы хотелось дожить с тобой вместе до старости. Я бы нежно ухаживала за тобой.
Отступая и отстреливаясь бесшумными выстрелами, индейцы возвращаются вместе с Фессаром-Лёбонзом. Прежде, чем уйти под огнём, Фессар-Лёбонз подходит к Элоди и Адольфу сзади и стреляет одному, а потом другому в затылок. Он уходит в глубину сцены, отстреливаясь от невидимого врага.
Лица Адольфа и Элоди просто застывают. Привязанные к спинке кровати, они кажутся красивыми и спокойными. Их широко открытые глаза неподвижно смотрят прямо перед собой. Слышно, как труба играет огню отбой, потом, с пистолетом в руке, бегом появляется лейтенант федеральной армии. Он одет в синюю форму той эпохи. Его играет Норбер дё Ля Пребанд. Подбежав к родителям, он видит, что они мертвы. Он отвязывает Тото, который, всхлипывая, бросается к нему в объятья. Прижимая его некоторое время к себе, он с серьёзным видом ласкает ему макушку. Труба вдалеке заканчивает трубить приказ на ностальгической ноте