— Сейчас пришлют за тобой. Вот пропуск, у мастера потом отметишь, и талон на обед.
— Не нужно, у меня есть деньги.
— Бери, уже положено. Деньги нужно сначала заработать, а потом тратить. Вижу, что маменькин сынок. Да ты не обижайся, у меня трое таких как ты. Старший второй год поступает в институт, двое в старших классах.
— А я ушел из института. Из литературного института, сам ушел — задумчиво добавил я.
Она не доверчиво посмотрела на меня. Я достал из папки журнал за прошлый год «стихи и проза XXI век», открыл десятую страницу, взял ручку и написал: «Нине Игоревне: желаю здоровья, счастья и долгих лет благополучия и поставил подпись».
— Это вам, от меня, — я положил журнал на ее стол. Мне хотелось произвести впечатление, потому что губошлепом, маменькиным сынком быть не хотелось. Она посмотрела в журнал, затем на меня, потом опять в журнал.
— Стихи? Твои?
— Мои.
— Спасибо.
Нина Игоревна настолько была удивлена и взволнована, что начала читать десятую страницу вслух. Ее голос заглушили грохочущие по коридору шаги, зеленая дверь распахнулась, и в нее влетел долговязый парень в джинсовой кепке, из–под которой в разные стороны торчали рыжие длинные волосы.
— Нина Игоревна, я вас приветствую! Кто здесь на новенького?
— Олег, ты по–другому не можешь? Всегда у тебя трамтарарам.
— Не трамтарарам, а тары–бары, растабары, — он улыбнулся и протянул мне руку.
— Меня зовут Олег.
— А меня Леонид.
— Пойдем, пообедаем.
Я взял под мышку папку и пошел за ним. Столовая оказалась зданием из трех этажей, разделявших всех работников по принципу питания. На первом этаже было диетическое питание по талонам, на втором свободный выбор за деньги, на третьем комплексный обед по талонам. Мы поднялись на третий этаж.
— Мне столько не съесть, — сказал я. — Как можно после такого обеда работать?
— Ешь, набирайся сил, — ответил Олег. — Ты устроился сюда, что бы «перекантоваться» год? В институт не поступил?
— Да нет, просто устроился.
— А я в этом году снова провалил экзамены. До армии поступить не смог, представляешь, полбала не хватило.
— А куда ты поступал?
— В музыкальное училище имени Гнесеных.
— Олег, у меня к тебе просьба, — я стал доставать из папки свою многострадальную повесть, одновременно выпали еще какие–то одиночные листы. — Ты не мог бы это прочитать?
— Хорошо, — сказал Олег, поднимая с пола разлетевшиеся листы. — Стихи? Ты написал?
— Я.
— Хорошо, я посмотрю, — он скрутил мое творчество в подзорную трубу, сунул ее в карман, и мы направились к выходу. — До конца обеда еще есть время, — сказал Олег. — Давай пройдемся.