— Подожди меня! — Вернулся к слушателям. — Или, если хотите, можно и так выразиться, нарушение межлистностных барьеров…
Саломея заварила чай. Расставила чашки. Наконец, в дверях появился учитель. Чуть хмурясь, произнёс:
— С минуты на минуты должен подойти один наш коллега. Представитель другой школы. Поговорим?
— Моё присутствие так уж необходимо?
Не успела спросить, — в дверях появились двое. Один из них энергично пожал руку Александру Васильевичу.
— Варфоломей! — Небрежно кивнул Саломее. Услышав редкое имя, усмехнулась про себя. Мужчины были одного возраста, — лет тридцати. Стильно одеты. И очень разные. Второй гость молча стоял в дверях. Равнодушный взгляд его скользил по стенам кабинета, лицо выражало какую-то патологическую усталость. В обоих мужчинах Саломея заметила едва уловимое сходство.
— Мой брат! Николай! — кивнул в сторону двери. — Я звонил вам по поводу…
Александр Васильевич представил Саломею. «Брат» вежливо кивнул ей, демонстративно игнорируя хозяина кабинета.
— Опять же, — привёл окончательный довод Князев, — употребление алкоголя, как все мы знаем, равносильно кастрации! — словно беседуя только с Варфоломеем, закончил небольшой, как всегда, вступительный монолог.
— И это его не остановит! — сокрушённо покачал головой Варфоломей. — Я не прав? — обратился к брату.
— Я всё понял! Но о чём речь, Варя? — Насмешливо заметил тот. — Да! Я — бабник! Верно! Думал, «этим» меня напугать? А вы знаете хотя бы одного художника и не бабника? На кой ляд ты привёл меня! — Дёрнулся, подался вперёд, артистично поправил полу элегантного пиджака. — Спору нет, в последнее время терплю фиаско! Тем не менее, глупо всё это! — Указательным пальцем, сделав воздушное кольцо, взял в него собеседников.
— Какие видения преследовали вас во время последнего приступа…, — наконец, отозвалась Саломея. Немного замялась, неожиданно почувствовав лёгкое волнение Николая.
— Во время белой горячки? — уточнил «брат».
Это было последнее, что он произнёс игриво и самонадеянно. Вначале Николай потёр вспотевшие ладони. Опустил голову, вскинул её и, глядя в глаза женщине, будто винясь, признаваясь в чём-то постыдном, стал рассказывать. Ярко. Так художник — живописец пишет картины. У Саломеи пробежала дрожь по спине. В конце голос его охрип.
Выслушав, Князев одобрительно кивнул. Варфоломей недоумённо взглянул на женщину. Снова взглянув, уже с интересом, развернул кресло в её сторону. Давно не видел брата таким растерянным, напуганным.
— Всё, что вы рассказали, — не бред! Известно, что при употреблении алкоголя и наркотиков, душа отделяется от тела. И, что не изучено до конца, — возможно и, правда, вы видели сущностей ада — змей, чертей, всякую нечисть. В Священном писании сказано: святой дух — всюду! Вокруг нас. Вероятно, представители этих самых сил зла, — тоже рядом. — Саломея откинула голову. — Там было темно?