— Ну что там? — Зашипел Давыдов.
— Бабы голые, — в тон ему ответил майор. — Три штуки, все блондинки.
— Иди ты, — Семен сначала дернулся вперед, но потом будто запнулся и с осуждением посмотрел на товарища. — И как вам не стыдно, товарищ полицейский, — покачал он головой. — Это при моем-то болезненном воображении и долгом половом воздержании, в критические минуты такие вот…
— Заткнись, — грубо оборвал аналитика Всеволод.
Спускались дальше уже в полной тишине. Майор в принципе не любил чесать языком, а Давыдов из-за лютой обиды. Наконец показался и последний поворот, а за ним, как бы это не могло показаться невероятным, раскинулся сад. Обычный, яблоневый, с фонтанчиком и веревочными качелями на большом дереве. Посреди сада стоял одноэтажный дом красного кирпича, из трубы которого валил густой белесый дым. Гофра с проводами от слаботочки опускалась как раз сюда, а потом, просто брошенная на траву тянулась странному строению.
— А светло здесь! — Позабыв про обиду, Семен с удивлением оглядывал подвал. — И дышится по-другому. Не под землей будто, а и прям в сад попали.
— То ли еще будет, — нахмурился Курехин. — Но ты не расслабляйся. Как раз такие местечковые Эдемы и могу таить в себе самую большую угрозу. Твари наверху — просто пустые желудки да головы. Они и замыслить ничего не могут от скудости воображения. Живущий же здесь, а походу тут живут, эстет и человек тонкой душевной организации. Могу ошибаться, но карабин на всякий пожарный держи перед собой.
— Сделаем, — воодушевился Давыдов и, последовав примеру Всеволода перевесил оружие на шею.
Кивнув в знак одобрения, Курехин осторожно шагнул на изумрудно-зеленую траву, а затем, ощутив, что почва под ним не проваливается, зашагал прямо к дому. Первый боевой порыв найти наблюдателя и как следует надрать тому, сами знаете что, у майора прошел, сменившись любопытством.
— Жрать-то как хочется, — Давыдов сорвал с нижней ветки ближайшего дерева плод и впился в него зубами.
— Стой, — Всеволод рванул к Семену, но было уже поздно. Оба застыли в ожидании. Курехин, решения одной из своих проблем, аналитик, почти готовясь к долгой и мучительной смерти. Секунда тянулась за секундой, но ничего происходило.
Пожав плечами, Давыдов еще раз куснул сочное яблоко и довольно поделился.
— Класс. Очень тыблочки замечательные.
Майор тяжело вздохнул и вновь направился к дому.
— Сдохнуть хочешь? Дня не прожить? Умереть от диареи над очком деревянного сортира, ну так бог тебе судья. Каждый сам волен выбирать себе палача. Для кого-то это торнадо, а для тебя проекция фрукта с неизвестными свойствами.