— Чертова наука, — пробормотал мужчина, делая осторожный шаг к Грошеву, — Раньше никто об этом и не думал, никто не позволял себе и тени сомнений.
— В том, что на троне сидят не потомки Керифонта? — устало спросил Грош, — Особенно если учесть фон одной старой могилы. Если там все же первый защитник, то кто же тогда в бункере? Кто сел на трон? А вы совсем не удивлены.
— Чему я должен удивляться? У меня нет сомнений в праве династии. А если ты о камушке, так один такой уже пытался лет пятнадцать назад произвести «законный» переворот, но даже он так далеко, — мужчина посмотрел на пробирку, делая еще шаг, — не зашел.
— И кого хотели посадить на трон? Лисицына? Вахрушева? Травина? Нефедова? Дорогова? Марью Курусовну?
— Осторожнее мальчишка. Меня в это не впутывай. Я пришел забрать камень, — еще шаг, Макс чуть отступил в коридор, — Ты сам меня позвал.
— Так потому и позвал, — Макс перехватил пробирку, и так чтобы видел Вахрушев положил вторую руку на приклад, — Ищи кому выгодно. Так заманчиво сделать дело чужими руками. Девчонка украла камень, а вы вроде бы не при чем. Лисицыну и её особо разговорчивых друзей уберут во время захвата.
— И что дальше? Императору наплевать на нашу возню, он даже вникать не станет, а просто подпишет приказ. Полетят головы, и чем больше, тем лучше. Ты, я, Лисицын.
— Ваш сын.
— Именно. Подставить его под удар — очень умно с моей стороны. Император разбираться не будет, на плаху пойдем вместе, парень. Если только…
— Что?
— Отдай образец, и отыграем все назад. Ты недалёкий дурачок, который решил заработать на реликвии, не зная ее ценности, — говоря с обманчивой неторопливостью, мужчина вдруг выбросил руку, выхватывая пробирку.
Раздался треск, хрупнуло стекло, осколки разлетелись по полу. Что-то низко загудело и упало, от удара завибрировал пол. Послышались четкие отрывистые команды.
— Отлично проделано, — сказал Макс, — Я почти поверил.
Парень бросился в сторону. Мужчина ухватил его за ремень автомата, лямка врезалась в плечо.
— Не дури.
Грошев не ответил, а сделал то, чего от него никак не ожидали. Он не стал драться за оружие. Сбросил ремень и побежал, в нелепой попытке исчезнуть из замкнутого пространства бункера. За спиной раздавался многочисленный стук тяжёлых ботинок. Вахрушев все сделал правильно. Он соврал. Штурм начался сразу же, как за посредником закрылась дверь. Внутреннюю дверь вскрыли в рекордные сроки.
Первый коридор, развилка, второй. Полки, узилища, и по оголённым нервам наждаком прошлось ощущение опасности. Первый выстрел, рикошет, каменная крошка летит в лицо. Горечь дыхания на языке и стук сердца в ушах.