Кстати, депрессивный остроухий товарищ по несчастью меня раздражал постоянно. Он отказывался есть, принимать лекарства, просил только воду и оставить его в покое. Я к нему вообще не лезла, но эльф так не считал. И то что мы с Реном, куда же без него, сейчас едем на крыше, тоже заслуга эльфа. Мне надоело слушать его бормотание и тяжкие вздохи, поэтому я попросила дракона перенести матрас на крышу, а сама влила перед уходом лекарство в рот белобрысого нытика. Он пытался сопротивляться, но силы были неравны. А напоследок я ему сказала:
— Вот довезем тебя до соплеменников, и там можешь сколько угодно строить из себя умирающего. А пока будешь делать то, что я говорю.
Тот с яростью в глазах взялся мне доказывать, что он вправе решать сам, когда его жизненный путь закончится, и какие-то человеческие девки ему не указ. Захотелось придушить его на месте! Это каким же противным надо быть, чтобы даже не вспомнить, как я раз пять к нему ночью вставала? И не потому, что я такая добродетельная и милосердная, просто не смогла остаться равнодушной к просьбам больного: то попить ему, то пописать, то окошко приоткрыть, то закрыть, потому что дует. А теперь я еще и виновата! И вообще, хотел бы умереть — молча самоубился. Вот прав был Рен, когда отказался ухаживать за эльфом. Нет, дракон вначале порывался мне помочь, но белобрысый «мученик» его игнорировал, как и оборотней.
Так что все ворчание эльфа и его высокомерный взгляд доставались мне. Зато стало понятно, почему прошлый хозяин лишил его голоса, мне спустя сутки общения с ним, захотелось сделать тоже самое. С одной стороны мне было жаль эльфа, кто знает, сколько ему пришлось провести в рабстве, с другой, неприятно навязывать свою заботу, которая не нужна. Кстати, эта неблагодарная сволочь даже не назвал мне своего имени.
В общем, чтобы не слушать этот бред и не заставлять Рена маяться муками совести из-за того, что ему хочется набить морду больному, мы и перебрались на крышу. Единственное, о чем я жалела, что не подумала об этом вчера. Ну кто же знал, что на крыше будет так уютно и спокойно? Хотя могла бы догадаться, потому что в объятиях Ренальда, по-другому и не бывает. Правда, наслаждались мы комфортом недолго, ровно до слов Ральфа:
— Впереди развилка.
— Я сейчас вернусь, Танюша, — плавно поднялся Рен, чмокнул меня в макушку и полез к Ральфу. Я тоже села. Одной лежать даже недолго совершенно не хотелось. Странно, я никогда не любила просто валяться в постели, меня раздражало это бессмысленное занятие. А с драконом почему-то нет. Последние полчаса мы вообще не разговаривали, каждый думал о чем-то своем, но это нас не тяготило. Откуда знаю? Оказалось, я все так же улавливаю эмоции Рена. Наверное, поэтому рядом с ним мне спокойно и уютно. Ведь стоит только рукам дракона обнять меня, как из него уходит внутренне напряжение, а временами начинает казаться, что он сейчас заурчит.