– Хозяин здешнего дома.
– Как тебя зовут?
– Бонне.
– Какого ты звания?
– Я арендатор (fermier).
– Где же твое семейство?
– Не знаю.
– Как не знаешь, где ж ты был?
– Я ходил в Шатильон и не более часа тому, как возвратился и нашел свой дом в том положении, как вы его теперь видите, но семейства своего я более не нашел. У меня была жена, две взрослые дочери, два небольших сына; куда же они девались, не знаю; их, может быть, убили союзники, да и меня скоро туда же приберут. – Тут старик оборотился ко мне и, осмотрев меня пристально с головы до ног, спросил, француз ли я или союзник?
– Союзник, – отвечал я.
– Ах! – сказал спокойно старик. – Много вы нам зла наделали, – и задумался.
– Старик, – сказал я ему, – огонь твой гаснет в камине, подложи дров.
– Сейчас, сударь. – Он встал, поднял стул, на котором сам сидел и, с силой ударив его о землю, разбил его вдребезги, потом стал собирать куски и класть их в огонь. – Пускай горит, – приговаривал он с досадой, – по крайней мере, лишил я союзников удовольствия разбить этот стул; таким образом, сожгу я и все остатки своего имущества. На что мне оно, когда я семейства лишился?
– Нет ли у тебя табаку? – спросил я. – Мне хочется трубку набить.
– Был, сударь, спрятан табак за шкафом; не знаю, тут ли он еще; я поищу. – Он нашел табак, я закурил трубку и поехал.
Прибыв в Апре, я осведомился у своего хозяина о сем старике, и мне сказали, что его во всем околотке уважали и что семейство его было прекрасное. Никто еще не знал о постигшем его несчастии; когда же я рассказал об оном, то соседи сбежались, много сожалели о нем и хотели ему помочь.
Из Лангра мы пришли в один переход к городу Шомон. Первый ночлег наш был в селении Ролампоант (Rollampoint).
Мы провели несколько дней в Апре. Гвардейская легкая кавалерийская дивизия стояла недалеко от Шатильона. Шиндлер находился при своем полку. Ему надоело жить на квартирах, и он приехал к великому князю, умоляя послать его в авангард, дабы он мог иметь случай подраться; всего более хотелось ему пограбить. Великий князь рассердился на него, раскричался, стращал его арестом и прогнал его. Шиндлер пришел к нам в слезах, с горя напился пьян и стал буянить, так что его с трудом могли унять.
Из Шомона мы пришли к селению Жоншери, которое было верстах в трех впереди города, и, тут расположившись лагерем, провели ночь. Потом заняли город Бар-сюр-Об, откуда прошли еще один переход и остановились. Неприятель был около Шато-Бриена. Здесь получены были известия об армии Блюхера, который недалеко от нас находился и имел уже несколько стычек с неприятелем.