Проворно поднявшись из мягкого кожаного кресла, британский лидер подошел к генералу и крепко пожав ему руку, вкрадчиво произнес: — Прошу вас как можно скорее доложить президенту об измене генерала де Голля нашему общему делу. И помнить, что время не ждет. Всего доброго генерал.
Покидая кабинет Эйзенхауэра, Черчилль не знал, что его лживые слова упали на очень благоприятную почву. Айк сам не видел в носатом французе верного союзника, на которого можно было бы опереться в трудную для Америки минуту. Он доложил именно так, как нужно было хитрому британскому аристократу. И в непростом разговоре с Трумэном, сумел убедить его поддержать предложение Черчилля.
Судьба несговорчивого французского лидера, а вместе с ним и всей Франции, была решена за океаном легко и непринужденно. Оставалось только дождаться нужного результата от принятых решений.
Глава V.
И Кельна мрачные громады.
&Вопрос о проведении Балканской операцией был полностью одобрен Ставкой Верховного Командования, но прежде чем как повернуть на юг войска маршала Малиновского, было решено провести одну операцию местного значения. Она должна была убедить противника, что европейский фронт по-прежнему остается главным для Советского Союза и он пытается расширить зону своего влияния.
Полученная директива Ставки о проведении отвлекающей операции не вызвала большого восторга в штабе Рокоссовского. Ликвидация «дюнкерского пяточка» основательно сократили материальные и людские резервы «Северной группы войск», которые оставались в распоряжении маршала, после прорыва его войск за Рейн.
Все те ресурсы, что Ставка выделяла Рокоссовскому поглощали непрерывные бои местного значения в районе Дюссельдорфа. Сумев увеличить численность своих войск за счет отошедших соединений с востока, фельдмаршал Монтгомери стремился выбить русских из Гельзенкирхен. Бои шли упорные, с переменным успехом, что нашло отражение в солдатском фольклоре. Англичане гордо именовали эти бои новым «Эль-Аламейном», надеясь, что именно отсюда, Монти начнет свое новое наступление и погонит противника на восток к Эльбе.
Советские солдаты именовали это сражение коротко и емко — «наш немецкий Сталинград» и в этом тоже была своя правда. Здесь был свой на насквозь простреливаемый врагом плацдарм, своя водная преграда в виде рейнского канала и свой враг, англичане. Они не были столь наглыми и задиристыми как немцы, но их настырность и вредность компенсировали эти недостатки.
К особенностям национального характера нового противника следовало отнести ещё и врожденную подлость. Не имея возможность наносить бомбовые удары в дневное время, англичане атаковали позиции противника исключительно ночью. Конечно, число бомбардировщиков у них заметно поубавилось, да и удары с высоты в семь тысяч километров не отличались точностью. Но наносились они с педантичной регулярностью, что сильно нервировало держащих оборону Гельзенкирхен советских солдат.