Калеб фыркнул.
— Ради всего святого, ты уже перестанешь нести чушь? — процедил он сквозь сжатые зубы. — Лично я бы не стал испытывать Судьбу. У нее есть гадкая привычка запихивать эти приятные мысли тебе в глотку и заставлять рыдать из-за них.
На мгновение Ник задумался. Затем, сократив расстояние между ним и Калебом, не смог удержаться и прошептал комментарий, который напрашивался сам собой.
— Кто победит в битве между Малачаем и Судьбой?
Положив руку на плечо Ника, Калеб мягко отпихнул его.
— Бойся заносчивости, Готье. Это гадкая, опасная штука.
— Я всего лишь задал вопрос.
Напряженный взгляд Калеба охлаждал пыл.
— Молись, чтобы никогда не узнать ответа. Цена войны всегда в итоге гораздо выше, чем думаешь, когда только вступаешь в бой.
Ну да ладно…
Неожиданно, по спине Ника побежали мурашки. От чего, не понятно. На мгновение он покинул холл школы.
Вместо этого Ник смотрел на самого себя посреди руин греческого храма. Храма, который он посещал перед тем, как спас Никоду, когда она почти умерла при нападении на него.
Дом таинственной Артемиды, богини охоты.
Только в этот раз греческой богини там не было. Ему не надо было говорить, что он опять видит ужасное будущее.
Будущий пост Апокалипсис, когда он уничтожит все и всех. Когда он и его армия разнесет на кусочки весь мир.
Вокруг него горел Олимп, все храмы разрушены. Ник, в своем истинном обличье с черно-красной мраморной кожей и светящимися глазами вызывающе стоял, расправив крылья. Его армия парила рядом, ожидая приказов. С его доспехов стекала кровь древних богов.
И его кровь.
Время замедлилось, пока он смотрел на себя в руинах, разыскивающего что-то потерянное.
Все звуки исчезли. Он слышал лишь громкое биение своего сердца.
Непокорного сердца.
«Амброуз…»
Он поморщился от незнакомого голоса в голове.
Ну, блин, незнакомые голоса в голове никогда не сулили ничего хорошего. Особенно, когда они требовали к себе внимания и знали имя, которое не должны были знать.
И все закончилось так же быстро, как и началось.
Все вернулось к реальному времени, будто в ускоренной перемотке. Он снова был в школе в холле с Калебом, Брайнной, Коди и ЛаШондой, уставившихся на него.
— Ник?
Он открыл рот, чтобы ответить Коди, но не смог. У него снова появилось пугающее нереальное ощущение, что все вокруг замедлилось.
Неожиданно он услышал странный зловещий цокот копыт, приближающихся к нему. Звук ржания лошади. Он перебивал все школьные звуки. Ник против своей воли повернулся к коридору и увидел всадника в белых развивающихся одеждах, верхом на черной лошади, скачущего по северному коридору, проходя сквозь студентов и преподавателей. Конь выдыхал огонь, в кроваво-красных глазах полыхала ненависть.