Но кризис миновал. А драконов девушка еще не видела.
Под ногами похрустывала мерзлая земля, иней сливался с белыми чешуйками дракона. Почувствовав людей, он развернул крыло, из-под которого показалась голова на длинной шее. Сапфировые глаза уставились на девушку, но она не вскрикнула и не отшатнулась.
Вместо этого Алесса протянула руку, как будто собиралась погладить дракона. В последний момент она обернулась к Акрину:
– Можно?
– Харакорт не против.
Ладонь неуверенно легла на чешуйчатую морду. Рукой в перчатке девушка гладила дракона, и холодный ветер раздувал ее платье и плащ, сдернув с головы капюшон, играя темными волосами.
– Ты похожа на братьев, – заметил Акрин.
– Да, – кивнула Алесса, не оборачиваясь. – Хотя говорят, я пошла в бабушку, а все считали ее ведьмой. Знаю, среди слуг даже ходили сплетни, будто мой дед увидел ее в чистом поле, когда объезжал свои владения. Она танцевала обнаженной, закутавшаяся только в свои длинные рыжие волосы.
Смотря на Алессу, Акрин с трудом мог представить ее танцующей в лунном свете без одежды.
Когда-то и на юге была сильна вера в старых богов, заметил Харакорт. Диких богов, которые любили жертвоприношения, первозданную магию и танцы под Луной.
– Не надо подслушивать мои мысли, – ответил Акрин.
Ты думаешь слишком громко.
– А о чем? – опустив руку, Алесса повернулась к нему.
– О древних богах.
Харакорт мысленно улыбнулся, но Акрин его проигнорировал. Рядом с драконом он все еще порой забывал, что мысли могут быть не только мыслями, но и мысленной речью.
– Древние боги, которых почитала и моя бабка, почти в прошлом, – к счастью, Алесса не могла слышать мысленных разговоров. – Им на смену пришла более цивилизованная вера.
– Позволяющая, например, сжигать людей?
– Сжигать?
– Ну да, – кивнул Акрин. – Меня пытались пару раз. В том числе, один из них за то, что я только начал учиться магии, но был сильнее всех сверстников.
Брови Алессы удивленно взлетели вверх:
– И тебя хотели сжечь? Ты же был ребенком.
– Кого это могло остановить. Храмовники заявили, что моя сила от темных богов, во мне течет кровь демонов, и проще всего сжечь по-быстрому. Вмешался мой наставник, только это и спасло.
Сейчас Акрин вспоминал об эпизоде с легкой насмешкой. А тогда он жалел, что покинул север. Пусть там о его родителях ходило много слухов, но, по крайней мере, никто не пытался его поджарить. С тех пор маг полагал, что имеет основания опасаться храмовников – и держался от них подальше. Одна из причин, почему он так задержался в землях Седьмого дома: ни Акелон, ни его отец не жаловали религию.