- Серёжка, я бегу к вам,- кричала Вика. Но меня уже было не остановить. Какая-то неведомая сила заполняла меня и это была отнюдь не энергия ци, которую учила призывать Маша. Сила эта струилась не сверху, а со всех сторон. Чувствовал, что становлюсь не могучим , а всемогущим.
- Вы посягнули на самое святое - на наших детей,- громко изрёк я на русском языке и приборист торопливо включил автопереводчик, хотя адмирал и так прекрасно понимал меня.
Дальнейшие слова произносил словно и не я, потому что не шевелил губами, только приоткрыл рот. Суровый и звучный голос шёл из глубины моего нутра и был это даже не голос, а глас:
- Мерзкие твари, вы превысили меру терпения Божьего! Настал час расплаты! Я - гнев Господень!!! - И пошёл к стеклу, ощущая, как трещит пол под моими тяжёлыми шагами.
Адмирал, что есть сил давил кнопку на пульте, так как респиратор я отбросил. Но газ не шёл. То ли опустел резервуар с газом, то ли засорились отверстия в стене, то ли это было соизволение Божье. Академик непрерывно стучал по большой красной кнопке, но ничего не происходило. Из-за двери доносился Викин голос и отнюдь не мысленно, а вслух:
- И откуда вас, козлов, столько?! Кромсай их, Клиночек, пусти им зелёнку!
Я подошёл к стеклу и стукнул по нему кулаком. Стекло выдержало, но всё покрылось сетью мельчайших трещин, из-за которых стало непрозрачным, словно матовым. Отступив на шаг назад, я ударил по стеклу пяткой, и оно водопадом из мелких стеклянных крошек обрушилось на ксантов. Приборист зажмурил глаза, а адмирал и академик закрыли лица руками.
Без малейших усилий я запрыгнул на стол-пульт и нанёс удар ногой академику под подбородок. Неожиданно легко, голова его отделилась от тощей шеи и, как футбольный мяч, улетела в угол. Из разорванных сосудов фонтанами била бледно-розовая кровь, забрызгивая адмирала. Затем тело рухнуло на пол.
Адмирал стоял в полном ступоре и даже не пытался вынуть кортик, висевший в ножнах у него на бедре.
- За гнусные замыслы, порочащие честь мундира, ты разжалован из адмиралов в покойники. Это наше право.
- Нет!- Плаксиво успел выкрикнуть он, прежде, чем я повернул его голову на 360 градусов. Супергибкость шейных позвонков отсутствовала, и они прохрустели отходную адмиралу. Он плохо любил жизнь, неправильно. Вот она его и покинула.
Нажал я на пульте кнопку открытия дверей и в дверном проёме появилась Вика. В беленькой футболке, как всегда, без рисунка, в шортиках, с рюкзачком за спиной. В одной руке - Клинок смерти, в другой - пистолет.
- Виченька,- Маша бросилась к Вике, обняла её и заплакала.