— Не нравится мне этот мистер Герман, — проворчал Кир. — Как все быстро завертелось. Как он выглядел?
— Обычно. — Нестор не мог припомнить никаких выдающихся примет. — Улыбался все время. Даже когда говорил о неприятных вещах. Взгляд его мне не понравился.
— Что не так со взглядом? — насторожился Кир.
— Вот однажды я домой шел. Из университета возвращался. Давно. — Нестор вспомнил эту неприятную историю и решил привести ее в качестве примера для сравнения. — Не так поздно было, еще светло на улице. Только улица — пустынная. Есть у нас такая — из университета к транспортной остановке. С одной стороны — общага, с другой — забор ботанического сада. Ну, и подошли четверо. Я их издалека заметил, но не поворачивать же. Нетрезвые, шумные, с пластиковой бутылкой пива — тогда только появились двухлитровые. Они ее по кругу передавали. Ну, что — обычная история: тормознули, стукнули пару раз, не столько больно, сколько стыдно, деньги все забрали, часы сняли.
— Телефон? — подсказал Кир.
— Нет. Телефона у меня тогда еще не было. Я к чему это… взгляд у них тупой, бессмысленный. Полное отсутствие интеллекта. Смотришь им в глаза — и страшно, потому что понимаешь, что не люди сейчас перед тобой. Глаза, как у рыбы. Бесполезно разговаривать. Нет чувств, нет сопереживания. У мистера Германа — тоже, как у рыбы. Только интеллекта в глазах — с лихвой. Но все равно страшно. Хоть и улыбается, и выглядит по-деловому. Как будто не совсем человек. Нет эмоций. И сочувствия тоже.
Кир откинулся на спинку стула и смотрел на Нестора какими-то дикими глазами. Стало не по себе.
— Вы не могли бы вкратце, молодой человек, поведать нам содержание Вашей статьи в «Историческом журнале»? — важно поинтересовался Семен Немирович. — Статьи, которой так прельстился небезызвестный «Фонд инвестиционного развития» в лице своего представителя?
Мужская компания была в сборе, снова в «Варяке», и это обстоятельство наполняло сердце Нестора тихой радостью: хоть что-то в этом мире «БОБов» и «ГО-РБов», Нин и Серег остается незыблемым.
— Ничего особенного, — пожал плечами Нестор. — Просто некоторые историки рассматривают исторический процесс как череду личностных бенефисов. Театр одного главного актера в окружении статистов. Появляется чертик из коробочки — Александр Македонский, Наполеон, Ленин, Гитлер — и меняет кардинальным образом ход истории по своему разумению. Другие считают, что все изменения объективны и зависят от внутренних социальных, политических, экономических процессов. А личность — только неизбежно возникающий при этом реализатор воли самой истории.