она. — Я понимаю, девять дней — это мало. Полгода — это мало. Но поверь, если ты
продолжишь жить, еще раз выйдешь замуж, нарожаешь детишек, будешь обожать свою
114
семью и не представлять себе жизни без нее, то это не будет означать, что ты потеряла
Бена. Эти девять дней, эти полгода — уже часть твоей жизни, часть тебя самой. Их может
быть недостаточно для тебя, но их достаточно для того, чтобы изменить тебя. Я потеряла
сына, любив его двадцать семь лет. Меня мучает бесконечная, жестокая, выедающая душу
боль. Ты считаешь, что я не заслуживаю горевать так же сильно, как тот, кто потерял
сына, которому было сорок? Жизнь сына, оборвавшаяся в двадцать семь лет — слишком
коротка для матери. Но то, что она коротка, не значит, что ее не было вовсе. Она просто
была коротка. Вот и всё. Прости себя, Элси. Не ты виновата в том, что твой брак
продлился всего девять дней. И его короткий срок уж точно не показатель того, как
сильно ты любила Бена.
Я не знаю, что сказать в ответ на эти слова. Мне ужасно хочется собрать их как
кусочки паззла и закрыть ими дыру в своем сердце. Мне хочется записать эти слова на
кусочках бумаги и проглотить, сделав частью себя. Может, тогда я осмелюсь в них
поверить.
Из-за того, что я долго ничего не говорю, мы погружаемся в молчание. Я внутренне
расслабляюсь, и слезы высыхают на моих щеках.
— Тебя уволили? — мягко спрашивает Сьюзен.
— Нет. Но, наверное, попросят взять отпуск.
Она, кажется, рада это слышать, как будто сказанное мной соответствует ее
замыслам.
— Тогда погости у меня в Ньюпорте.
— Что?
— Тебя нужно вытащить из этого дома. Из Лос-Анджелеса. Тебе нужно сменить
обстановку на пару-тройку недель.
— Оу…
— Я уже несколько дней подумываю над этим, и сегодняшнее происшествие —
знак того, что я права. Тебе нужно спокойно посидеть и пожалеть себя, избавиться от
обуревающих тебя чувств, чтобы потом начать жить заново. Я могу помочь тебе. Позволь
мне помочь тебе.
Я пытаюсь придумать разумную причину для отказа, но… таковой не нахожу.
МАЙ
— Раньше я любил ездить домой, а сейчас — не очень, — признался мне Бен.
Мы шли по набережной Венис-Бич. Мне захотелось прогуляться по песку, а Бену
всегда нравилось разглядывать отдыхающих в Венеции23 людей. Я предпочитала тихие и
романтические пляжи Малибу, Бен же обожал глазеть на всяких чудиков,
расположившихся на тротуарах.
— Почему? — удивилась я. — Ты вроде говорил, что после ремонта у мамы дома