уточнила я.
— Точно тебе говорю: в Малибу такого не увидишь! — Бен обнял меня одной
рукой за плечи.
Я засмеялась, и мы пошли дальше. Бен, как обычно, глазел на прохожих, а я
погрузилась в свои мысли. Я почему-то распереживалась, понимая, что наконец-то
познакомлюсь с его мамой, и начала представлять себе, как произойдет наша встреча.
Мы встретимся на торжественном ужине. Я прилично оденусь и отправлюсь в
приличный ресторан. Наверное, возьму с собой кофту, но забуду ее в машине. Буду весь
ужин мерзнуть, но никому об этом не скажу. Захочу пойти в уборную, но так
разнервничаюсь, что не смогу, не смущаясь, встать из-за стола. Я буду улыбаться так
старательно, фальшиво и во весь рот, что у меня заболят щеки. Бен будет сидеть за
круглым столом между нами, а мы с его мамой — лицом к лицу.
Воображая себе эту картинку я, в конце концов, поняла, что меня так тревожит. Я
просто-напросто боюсь, что пока буду сидеть напротив мамы Бена с идеально прямой
спиной, беспокоясь о том, не застряло ли у меня что в зубах, она будет думать лишь об
одном: «Что он в ней нашел?»
ОКТЯБРЬ
Перед отъездом к Сьюзен я прошу на работе дать мне отпуск. Лайл говорит, что я
поспешила выйти на работу, отчего ему было не по себе, и я отвечаю, что прекрасно
116
понимаю его. Но потом он добавляет, что когда я буду готова, всегда могу вернуться на
свое место. Я благодарю его, уверенная, что так благотворно на него повлияла Нэнси.
За завтраком я встречаюсь с Анной и сообщаю ей, что поживу у Сьюзен.
— Что? — поражается она. — Я хотела, чтобы она вразумила тебя, а не забирала к
себе.
Разнервничавшись, она закидывает еду в рот и проглатывает ее, практически не
пережевывая.
— Я знаю. Спасибо, что позвонила ей. Думаю, мне и правда полезно будет
ненадолго уехать отсюда. Во всяком случае здесь начать жить заново у меня не
получается.
— Насколько ты уезжаешь? — Похоже, она готова расплакаться.
— Ненадолго. На пару-тройку недель. Я скоро вернусь, а ты можешь в любое время
меня навестить.
— Ты действительно считаешь, что тебе это поможет?
— Я хочу, чтобы мне это помогло. И это главное.
— Ладно. Хочешь, я присмотрю за твоим домом и буду забирать почту?
— Конечно.
— Хорошо.
Она не говорит этого, но я чувствую, что глубоко в душе она все же радуется, что я
уезжаю. Я измучила ее. Когда я наконец перестану жалеть себя, настанет время пожалеть
подругу, ведь ей со мной через столько пришлось пройти. Пусть и не скоро, но это время