Я завалилась спать, не стерев с лица косметику и бросив черное, расшитое
блестками платье на пол. Что принесет мне этот год? — думала я, и голова шла кругом от
13
предполагаемых возможностей. Но я и помыслить не могла о том, чтобы выскочить замуж
к концу мая.
Первого января я проснулась в гордом одиночестве, так же, как и в любой другой
день, так что новый день нового года не отличался ничем от остальных. Почитала в
постели пару часов, приняла душ и оделась к завтраку с Анной.
Я бодрствовала уже около трех с половиной часов к тому времени, как встретилась
с ней. Подруга же выглядела так, будто только что встала с постели. Анна — высокая
худышка, с длинными каштановыми волосами, чудным образом оттеняющими ее
золотисто-карие глаза. Она родилась и до тринадцати лет жила в Бразилии, что всё еще
заметно по некоторым словечкам, время от времени проскакивающим в ее речи, но
больше всего — по ее восклицаниям. Не считая этого, она полностью
американизировалась, ассимилировалась и избавилась от всех иных элементов и
выражений бразильской культурной самобытности. Я почти уверена, что ее имя должно
произноситься тягуче, типа «Аан-уа», но где-то в средней школе ей надоело объяснять
разницу в произношении, и теперь она просто Анна.
На нашу утреннюю встречу она явилась с затянутыми в высокий хвост волосами, в
толстовке и мешковатых спортивных штанах, в которых, худая как щепка, ничуть не
казалась полной. Было совершенно очевидно, что толстовку она натянула на голое тело, и
я тогда поняла: вот как Анна добивается своего! Вот как она сводит мужиков с ума. Она
выглядит обнаженной, будучи полностью при этом одетой. И не дает ни малейшего
намека на то, что делает это специально.
— Милая толстовочка, — съязвила я, сняв солнцезащитные очки и сев за стол
напротив Анны.
Порой меня беспокоили мысли, что моя обычная, средней комплекции фигура,
рядом с ней кажется толстой, что черты моего простенького, чисто американского лица
лишь подчеркивают то, насколько экзотично лицо подруги. Когда я шутила по этому
поводу, она напоминала мне: «Это США, детка, и ты здесь — блондинка. Куда ни плюнь,
тут в фаворе блондины». Я понимала, о чем она говорит, хотя считала, что у моих волос
какой-то грязный, почти мышиный оттенок.
Несмотря на свою потрясающую внешность, Анна никогда не гордилась ей. Когда я
говорила, что мне не нравится моя маленькая грудь, она отвечала, что у меня длинные