Это было как раз в то время, когда молодой Штрассман, сын артистов из Бургтеатра, был приглашен в Грац. Мы с Катериной присутствовали при его дебюте в «Даме с камелиями» в роли Армана. Это был только начинающий артист, но он был так необычайно красив, что красота его заставляла забывать все несовершенство его игры.
Катерина долго лорнировала его и наконец, повернувшись ко мне с довольной улыбкой, прошептала мне на ухо:
– Он слишком красив, я должна доставить себе это удовольствие!
И она «доставила» его себе. В несколько дней он был побежден.
Она никогда не рассказывала мне, каким образом ей удавалось так быстро удовлетворять подобные желания; она только заявляла, притом подтрунивая, о совершившихся уже фактах.
Меньше всего она щадила себя в своих насмешках и в едва начавшемся развлечении уже предвидела конец. Она была убеждена, что ни один мужчина не может быть верен женщине, а для того, чтобы не давать возможности мужчине торжествовать над ней, она их всех обманывала раньше, чем им самим это приходило в голову. Однажды она сказала мне:
– Ты не можешь себе представить, как спокойно относишься к измене мужчины, если ты уже заранее отомстила ему!
Она изменила Штрассману с одним молодым англичанином – г. Ж***, который жил с матерью в Граце и вращался в аристократическом обществе.
Впрочем, мне кажется, что она удерживала при себе Штрассмана все время его ангажемента в Граце, и только исключительно ради его красоты, которой она наслаждалась как произведением искусства.
* * *
Между тем, как Катерина переходила от одной интриги к другой и проводила время в обществе довольно незначительных молодых людей, ее искренне любил очень почтенный человек, капитан К***, который добивался ее руки еще с того времени, когда она жила у его матери.
Его ухаживанье нравилось ей потому, что льстило ее самолюбию, и потому, что офицер главного штаба украшал собой свиту ее поклонников; но ни на одну минуту она не остановилась на мысли сделаться его женой.
Капитан К*** был не только изящным и красивым, но к тому же еще и добрым, симпатичным человеком. Он, по-видимому, питал к Катерине глубокое чувство, которого не смел ей выразить.
Замужество, впрочем, никогда не интересовало Катерину, так как она отлично сознавала, что не была создана для него. Всякое принуждение было ей противно; любовь была для нее приятной забавой, а брак, наоборот, – гнусным обманом.
Она признавала лишь брак с человеком, который разделял бы ее взгляды и доставлял бы ей важные общественные преимущества, как, например, Рошфор, который надеялся сделаться президентом.