Очень часто утром она вбегала ко мне в комнату, спрашивая меня:
– Ванда, какое развлечение предстоит нам сегодня?
Если я отвечала ей, что мне некогда думать о развлечениях, она пожимала плечами с видом рассерженного ребенка.
Однажды она вбежала таким образом, прося поехать с ней в одну из окрестностей, где, по слухам, было очаровательно и где можно было прекрасно поесть в гостинице.
Я отказалась, так как не могла провести целый день вне дома. Она позвала на помощь Леопольда, который тоже стал настаивать, потому что он очень любил, чтобы я проводила время в обществе Катерины, находя, что таким образом у меня больше шансов встретить «грека»; мне пришлось им уступить.
После двух часов езды мы очутились перед широким и бурным потоком, властно стремившимся по лугам и полям и заграждавшим нам дорогу.
В горах всю ночь шел сильный ливень, воды, сбегая вниз, образовали этот поток. На противоположной стороне, где дорога поднималась вверх, мы увидели несколько человек, кричавших нам что-то; но благодаря расстоянию и шуму потока мы ничего не могли разобрать.
Катерина вскочила в коляске и смотрела на эту тревожную сцену разгоревшимися глазами.
– Необходимо перебраться на ту сторону! – воскликнула она.
– Конечно! Ведь было бы жаль пропустить такой удобный случай утонуть!
Она расхохоталась.
Кучер, который остановил лошадей и уже собирался повернуть, глядел на нас с удивлением.
Это был молодой, красивый парень, которому, несмотря на его ответственность за лошадей, не хотелось уступить в смелости молодой девушке; он погнал лошадей в клокотавшие волны, в то время как на другой стороне люди кричали и махали нам руками, точно безумные, а мы, спокойно сидя в коляске, ожидали, что произойдет.
Вскоре он, по-видимому, пожалел о своей отваге. Разбушевавшаяся вода и всевозможные предметы, которые она тащила за собой, били лошадей по ногам и раздражали их; сила воды угрожала снести коляску с дороги, по которой кучер мог ехать только наугад; лошади на каждом шагу попадали в углубления, промытые водой. Кучер боялся продолжать путь, но нечего было и думать о возвращении назад. Мы уже были приблизительно на середине потока, вода достигала лошадям до груди и проникала в коляску.
На той стороне люди, стоявшие теперь неподвижно, как статуи, безмолвно наблюдали за этой сценой.
Я смотрела на воду и бегущие волны, и мне захотелось броситься в них, как вдруг Катерина быстро отдернула меня назад, воскликнув:
– Ради Бога, Ванда, не смотри больше на воду, у тебя закружится голова. Смотри наверх или закрой глаза.