— И куда ж это подевался наш виновник неудавшегося торжества, хотелось бы мне знать? — надтреснутым после бессонной ночи голосом с трудом произнесла Нина Нетреба.
— Федя–то? — живо отозвался с улицы всеведущий дядя Вася. — Аки птах небесный, на утренней зорьке в кочегарке у Семёныча уж хлопотал, сердешный. Всё пепел из котла лопатой выгребал. Знать, крепко затужил, голубь!
— Нашёл, чем заниматься в такое время! — неприязненно усмехнулась Нетреба. — Рассказал бы лучше нам о своём «шедевре», а заодно и о том, как докатился до жизни такой!
Злая ирония Нины не была продиктована стремлением получше узнать секреты творческого мастерства Феди. Содержание ставшей в одночасье знаменитой его картины «Белый квадрат» было уже доподлинно известно всем. Кассирша вновь и вновь болезненно переживала своё неумышленное участие во вчерашней неприглядной истории. Ночь она провела в слезах вдвоем с секретаршей у двери кабинета, в котором заперлась оскорбленная Элиза Радивиловна. Лапонька, в течение ночи тоже не сомкнувшая глаз, неровными шагами ходила по приёмной от стены к стене и, не теряя надежды достучаться до управляющей, изредка решалась царапнуть розовым ноготком по дерматиновой обшивке заветной двери. Наконец, к утру обе с радостью обнаружили в дверной замочной скважине свернутый трубочкой листок бумаги. То была долгожданная весточка от Элизы Радивиловны…
— Ну так вот, — с твердым словом обратилась к сослуживцам Нетреба, — давайте решать, что делать, раз, как пишет Элиза Радивиловна, уже всем и повсюду известно о будто бы чинимых у нас в конторе безобразиях.
— Нет, ну самое обидное–то что! — первой взяла слово Лапонька и нервным движением руки совершенно случайно отбросила с колена, открытого взгляду пригорюнившегося Глеба, несколько складок коротенькой юбки. — Ведь всё, как есть, неправда у этого Феди! Где, я извиняюсь, непременный реализм художественного вымысла? Никакого реализма и в помине нет. Одна клевета!
С реализмом художественного вымысла Федя в последнее время действительно был не в ладах. В истекшем квартале он неосмотрительно увлекся творчеством своего знаменитого земляка, витебчанина Казимира Малевича и в этом предосудительном ослеплении авангардом хладнокровно загубил производственный план отдела живописи по изготовлению картин реалистического содержания. Завотделом Зиночка чувствовала себя кругом виноватой: за Малевича, за план, за несостоявшееся торжество — и поэтому трагически молчала сейчас, почти добровольно сдав обязанности по ведению собрания кассирше.
— Ах, не хватит на всех пеплу–то у Семеныча! — ни с того–ни с сего вдруг горестно вздохнул дядя Вася за окном. И было слышно, как старая дворничья метла поспешила услужливо расшаркаться перед ним в ответ. Чтобы заглушить провокационный диалог между дворником и его метлой, Нине Нетребе пришлось намеренно возвысить голос.