– Успокойся! – послышался знакомый голос, и по спине побежали мурашки.
Елизавета-Мария ослабила хватку, потрепала меня по щеке и отошла к открытому окну. В лунном свете проявился стройный женский силуэт.
– Пистолет на столе, – сообщила суккуб и с ногами забралась на подоконник. – Просто не хотела, чтобы ты пальбой перебудил всю округу, – пояснила она, не став оправлять соскользнувшую с бедра полу пеньюара.
– Что ты хочешь? – хрипло выдохнул я. На стол даже не взглянул, вместо этого нашарил в кармане брюк рукоять складного ножа. Я не знал, сохранила или нет неуязвимость к меди и свинцу лишенная сверхъестественных способностей Елизавета-Мария, но титановый клинок проймет кого угодно. Наука сильнее магии.
– Чего я хочу, Лео? – задумчиво произнесла суккуб. Луна освещала ее со спины, лица было не разобрать. – Если ты думаешь, что я хочу твоей смерти, ты ошибаешься.
– Боишься после этого сама отдать концы? – предположил я.
– Вовсе нет, – хрипло рассмеялась суккуб. – Для меня смерть – всего лишь второе рождение. Нет, Лео. Ты выжег из меня все чувства и желания. Выжег вместе с моей силой. Я могу оторвать тебе голову прямо сейчас, могу, но не хочу. Я хочу, чтобы ты вернул все обратно. Хочу стать прежней.
– Это невозможно!
– Нет ничего невозможного в этом мире! – резко ответила Елизавета-Мария.
Несмотря на расслабленную позу, показалась, будто она сейчас накинется на меня и попытается удавить.
– Только не в нашем случае.
– Ты выжег мою сущность. Я даже не помню толком, каково это – ненавидеть кого-то всем сердцем, желать смерти и добиваться своего. Я хочу это вернуть. Ты отрезал меня от преисподней, восстанови эту связь. Просто представь ее в своей голове! Сделай это!
– Черта с два! Никогда, даже если бы и мог!
– Сделай это, и я принесу тебе вассальную присягу. Я буду повиноваться тебе, как повинуются мелкие бесы князьям ада! Всегда и во всем!
Я приподнялся на одном локте.
– Зачем? Что тебя не устраивает? Наслаждайся жизнью!
– Наслаждаться? – зашипела Елизавета-Мария. – А ты знаешь, Лео, что не дает мне сойти с ума? Жалость. Меня жалеют, Лео! Ты понимаешь, насколько это унизительно? Это как овсянка после мяса с кровью! Жалость – как вода в пустыне! Она не дает умереть, но и только! Бежит сквозь пальцы и утекает в песок. Это… выматывает.
– Очень образно.
– Нахваталась у Альберта. Так ты сделаешь это?
– Нет. Никогда.
– Как ты однажды сам сказал, Лео: «Никогда – это очень долго».
– Не в этом случае.
Елизавета-Мария соскользнула с подоконника и негромко рассмеялась.
– Рано или поздно ты передумаешь. Я подожду. И помни: мое обещание не пустые слова. Дай мне силу, и я буду повиноваться тебе беспрекословно. Всегда. Клянусь.