— Мы не договорили, — бросила мне вслед мама.
— И не договорим, — пробурчала я в ответ.
— Наоми!
Я не откликнулась.
Мне навстречу выполз Джеймс. Он тоже не выглядел счастливым. Видимо, разговор с сыном не
удался, как и у меня с мамой.
— Зака нет, — сказал мистер Роджерс и, посмотрев сначала на меня, а затем на маму, удивился. —
Все в порядке?
Я не стала отвечать, так как не была уверена, что этот вопрос адресован именно мне.
Молча проскользнув мимо него, я поспешила скрыться за коридором.
Добравшись до комнаты, я громко хлопнула дверью и зарылась лицом в подушку, позволив слезам
слабости появиться на свет.
У меня был целый день, чтобы хорошенько все обдумать.
В конце концов, я решила, что мама права. Я не умру, если она и Джеймс отлучаться на месяц. Я
справлюсь. Я уже большая девочка и могу пережить ее отсутствие. Ведь не вечно же мне жить с ней.
Не вечно мне искать спасение в ее присутствии. Настанет день, когда я действительно останусь одна, когда мамы не будет рядом. Пора учиться жить самостоятельно.
Я не могла понять лишь одного.
Мне было страшно оставаться одной, или пугало то, что мама не сможет защитить меня от Зака? А я
была уверена, что мы будем сталкиваться, будем ругаться и спорить. Я вижу людей насквозь. Я
поняла, что Зак не простой человек. Как и я.
Я не буду молчать, если мне что-то не понравится. Из-за своей «честности» у меня всегда были
проблемы. Но лучше говорить горькую правду, чем лгать, или вообще молчать. Это раз.
Я такой человек, что с радостью отвечу, если меня как-нибудь заденут. Я не останусь в стороне, я не
позволю оскорблять себя, или издеваться над собой. Никому. Это два.
Думаю, этого достаточно.
Я смогу справиться с Заком Роджерсом и его будущими напастями. Точно смогу.
Мне было неловко идти к маме и извиняться. Но у меня не было другого выхода. Я должна была
смириться, потому что это — единственный путь к взрослению.
Мама так обрадовалась, когда я пришла. Она крепко стиснула меня в объятиях.
— Я знала, что ты поймешь меня, — прошептала она.
Я грустно вздохнула.
— Конечно.
Мой голос слабо дрожал от безысходности.
Несправедливо. Почему родители требуют, чтобы дети понимали их, но сами они не хотят понимать
нас?
По-настоящему я удивилась тогда, когда мама сообщила, что они с Джеймсом улетают завтра. Не
через неделю, или несколько дней. А завтра. Их рейс в одиннадцать тридцать пять. Я просто
улыбнулась, когда услышала очередную шокирующую деталь, так как не могла реагировать иначе.
Мама оживленно болтала со мной о том, как она рада съездить на Гавайи. Она сказала, что в