Я могла бы рассказать Джеймсу о том, что этот бессовестный недоумок заявился ко мне ночью
пьяный и завалился спать, прямо сейчас. Но… что-то останавливало меня сделать это. Клянусь, я
возненавидела себя за свою самонадеянность, ведь я четко для себя решила мстить Роджерсу
младшему без чьей-либо помощи. Я должна показать ему, что способна справиться с ним
самостоятельно, и что я не побегу жаловаться при первом подвернувшимся случае взрослым.
Джеймс словно читал в моих глазах нерешительность и желание рассказать что-то, вероятно, поэтому он по-прежнему стоял напротив меня и ждал, что я начну говорить. Но я молчала.
Возможно, я точно идиотка.
Я взяла на себя инициативу разрушить это нелепое молчание и сделала несколько шагов в сторону, чтобы обойти мужчину. Он ничего не сказал мне, и я, чувствуя его взгляд на своей спине, потопала к
комнате, в которой меня ждала пьяная проблема по имени Зак.
Когда я подошла к двери, то бросила взгляд в сторону, на то место, где стоял Джеймс… но его уже
не было там. Отлично. Повернув голову, я замерла на пару секунд. Мои глаза смотрели сквозь дверь.
Собрав всю волю и смелость в кулаки, я толкнула ее от себя и влетела в комнату.
Под звуки яростного сердцебиения я прошла вперед.
Зак Роджерс даже и не думал поднимать свою задницу и валить отсюда. Он лежал в том же
положении, в каком был, когда я уходила. Не сдвинулся ни на миллиметр. Ублюдок. Бросив
подушку, которую я держала в руках, к остальным, я нависла над парнем.
— Эй, ты. Вставай, — сказала я достаточно громко для того, чтобы вытащить человека из сна.
Но только не Зака.
И как мне будить его?
Я стукнула парня по руке.
— Просыпайся уже, наконец! — процедила я и стала трясти его, бить по спине.
Когда у меня начала гореть ладонь, Роджерс младший, наконец, подал признаки жизни.
Зак приглушенно застонал и оторвал голову от одеяла.
— Что? — прошептал он сипло.
Я скрестила руки на груди и встала перед ним так, чтобы он мог видеть меня. Но он не мог, потому
что его глаза были закрыты.
— С добрым утром, козел, — сказала я.
Это было грубо. Но… не надо было ломиться в мою комнату посреди ночи!
С трудом разлепив глаза, Роджерс зашевелился. Он со скоростью улитки перекатился на спину и
громко застонал, словно ему было больно. Я терпеливо ждала, пока он приходит в себя.
Приподнявшись на локтях, парень завертел головой, осматриваясь.
— Не понял, — сказал он. — Где я?
Бинго!
— Ты в моей комнате, — недовольно ответила я.
Роджерс недоуменно нахмурился, его сонные опухшие глаза лениво пробежались по комнате в
сотый раз.
— Не может быть. Почему я здесь?