этой нелепой хрупкой тишине.
― Как Егор? ― спрашивает Ангел.Он берет дело в свои руки, и спасает нас обоих.
Я напрягаюсь, когда слышу это имя.
― Без понятия, ― холодно отзываюсь я.
― Вы не общаетесь? ― кажется, Ангел искренне удивлен.
― Нет.
― Почему?
Я в замешательстве смотрю на него.
― Почему? ― повторяю я, и мой голос неосознанно повышается. ― Он так жестоко с
тобой поступил…
― Со мной, а не с тобой, ― осторожно перебивает Ангел.
― Это все равно, что предать меня, ― во мне бурлит обида, которая появилась в одно
мгновение из воздуха.
Я не понимаю, как Ангел может волноваться о Егоре, когда тот так поступил с ним? Я не
понимаю, почему он вообще думает о нем? Разве ему не должно стать все равно? Разве Егор
того не заслуживает? За свою трусость. За свое отношение.
Я не понимаю. И никогда не смогу понять.
Но… но это же Ангел, и он всегда будет беспокоиться о тех, кто ему дорог, даже если эти
люди бросают его в беде. Он святой, не иначе.
― Помнишь мой девиз? ― спрашивает Ангел, возвращая меня в суровую реальность из
темных мыслей.
― Да, ― неопределенно киваю я. ― Самый темный час ― перед рассветом.
109
Ангел медленно и тяжело втягивает в себя воздух и резко выдыхает.
― Так вот, рассвет для меня никогда не наступит. Я навсегда остался в этом самом
темном часу, ― его губы плотно сжимаются. ― Мне стоит поменять девиз. Как насчет:
«Смирись, потому что это единственное, что остается делать. Смирись, потому что это все, на
что ты способен».
Я качаю головой.
― Не говори так, ― произношу, почти умоляю я.
― А как мне еще говорить? Как? ― Ангел кидает на меня обреченный взгляд. ―
Вселенная не на моей стороне. Не в этот раз. Знаешь, я думаю, это проклятье. Сначала та
авария, а сейчас… ― он не договаривает, но я понимаю, что он хотел сказать. ― Словно я в
черном списке Судьбы, и она непонятно за что предъявляет мне счет. Но почему? Почему я,
Августа? ― поверь, Ангел, этот вопрос меня тоже мучает. ― Пусть это звучит эгоистично, но в
мире семь миллиардов людей, и есть те, кто действительно заслуживает того, что получил я,
но… ― Ангел едва не стонет от разочарования и обиды. ― Но в итоге страдаю все-таки я. И
это совершенно, совершенно несправедливо.
И я полностью с ним согласна. Почему хорошие люди должны страдать? Почему все
складывается таким образом, что на их пути встает много испытаний и бед? Что это? Аванс за
то, что, допустим, их будет ждать после смерти, на небесах? Но если рая нет, если после смерти