Несмотря на то, что сюда долетали звуки битвы, эта троица не спешила на подмогу собратьям. Зато наше появление вызвало у нее живейший интерес. Причиной тому был, очевидно, я. Не успев на сей раз спрятаться, я также был замечен островитянами. После чего ван Бьеру стало трудно выдавать себя за одного их них. И все же он продолжал идти вперед, лишь немного замедлив шаг – видимо, не терял надежду, что мы можем разминуться с мародерами тихо и мирно.
Увы, не получилось.
Мы не слышали, о чем они взялись оживленно переговариваться при виде нас. Но один из них все время показывал на меня пальцем – судя по всему, его заинтересовало содержимое моей котомки. Раз уж мы походили на беженцев, значит, у нас могли иметься при себе какие-нибудь ценности. А ведь так оно и было! Помимо жезла Баррелий положил в котомку половину нашего золота. На случай, если придется выкупать нужные ему сведения там, где их будет нельзя выбить силой.
Продолжая тыкать в меня пальцем, хойделандер извлек из ножен меч, и оба его приятеля сделали то же самое. После чего они оставили сундук и тюк возле тележки и направились к нам, улыбаясь до ушей. Однако их улыбки не вызывали ни малейшего доверия. Напротив – обещали нам все что угодно, только не радостную встречу и дружеское общение.
– Копье! – приказал мне Баррелий, не сводя взора с браннеров и расплываясь в ответной, столь же многообещающей улыбке. Кажется, его обрадовало то, что мародеры раскрыли нам свои карты. И теперь, когда все сомнения испарились, он мог с чистой совестью напасть на них первым.
Ван Бьер метнул копье в тот же миг, как только оно оказалось у него в руке. Не знаю, сколько лет он отрабатывал это искусство, но тренировки не прошли для него даром. Копье со зловещим гулом пронеслось по воздуху и вонзилось в грудь хойделандера, что спешил к нам впереди остальных. Мощь броска оказалась таковой, что жертву кригарийца проткнуло насквозь, сшибло с ног, отбросило назад и пригвоздило к ее же тележке.
Собратья несчастного мародера застыли как вкопанные. И, обернувшись, глядели, как он, суча ногами по земле и пуская кровавые пузыри, хватается слабеющими руками за древко копья, пытаясь выдернуть то из себя. Естественно, это ему не удалось. И, естественно, не потому что он плохо старался. Тут хоть расстарайся, но если жизнь утекает из тебя, будто вино из лопнувшего бурдюка, тебе останется лишь посочувствовать.
– Топор! – распорядился ван Бьер, не повышая голоса и не сходя с места.
Оторопь быстро сошла с браннеров, равно, как улыбки с их лиц. И они, разразившись проклятьями, снова устремились к нам, занося на бегу мечи для ударов.