– Та армия слишком мала для штурма наших стен, – ответил я словами полковника Дункеля, что частенько обсуждал с отцом в моем присутствии этот вопрос. – Но если ею тайно командуют магистры Вездесущих, это для Дорхейвена уже плохо. А мы даже не можем выступить и ударить по Иль-Гаширу, чтобы навести там порядок, потому что он находится по ту сторону границы. Если гранд-канцлер так поступит, Канафир сочтет это объявлением войны и вышлет сюда свои армии.
– А что думают по этому поводу в местном посольстве Канафира?
– Говорят, что беспокоится не о чем. И что в Иль-Гашире хозяйничают обычные бандиты, которых вскоре выбьет оттуда посланная из Вахидора конница.
– Но Торговый совет этому не верит?
– Да разве можно хоть в чем-то верить канафирцам?
– Ну, кое в чем, конечно, можно. Но в подобных вопросах – точно нет. И каждый замеченный сегодня в Дорхейвене человек с клеймом Вездесущих будет вызывать утроенное подозрение, даже если он прибыл сюда открыто и ни от кого не прячется… Да, гранд-канцлер прав: я бы на его месте после таких канафирских отговорок тоже усилил бдительность.
– А о чем ты собирался толковать с тем человеком, которого хотел найти в Иль-Гашире? – Я решил, что настал мой черед задавать вопросы. – Явно о чем-то важном, раз ты прошагал ради этого со своей тележкой целых полмира, если не больше.
– Для своих юных лет, юный сир, вы на редкость проницательны, – ухмыльнулся в усы Баррелий. – Хотя я не уверен, что мои скучные личные дела будут вам интересны.
– Да ты что! О чем ты говоришь! Конечно, будут! – закивал я. И не преминул напомнить: – Эй, я же не отказывался отвечать на твои вопросы, поэтому не увиливай от моих!
– Что ж, справедливо. – Пивной Бочонок не нашел, чем на это возразить. – И правда, почему бы и нет. В конце концов, в этом нет решительно никакого секрета… Я шел в Иль-Гашир, юный сир, так как проведал, будто могу найти там одного человека. Того, который, возможно, знает о гибели Фростагорна нечто такое, о чем не знаем я и четверо моих выживших братьев. Имя этого человека – Вирам-из-Канжира, а прозвище – Чернее Ночи.
– Прямо как у кригарийца, – заметил я.
– Вы опять угадали, юный сир, – закивал ван Бьер. – Чернее Ночи и есть кригариец. Шестой кригариец, который уцелел в ту проклятую ночь, когда разразилась известная вам трагедия.
– Ух ты! Вот это да! – оживился я. Расскажи мне об этом кто-то другой, я бы вряд ли ему поверил. Но столь сногсшибательное известие из уст самого Баррелия заслуживало доверия. – Но как Вираму-из-Канжира удалось тогда уцелеть?
– О, об этом я спрошу его в первую очередь, если нам повезет встретиться.